Ларс Миттинг - Норвежский лес - скандинавский путь к силе и свободе

Возле Фемюндена лежит Эльго, маленькая деревенька, в которой жители всегда жили в тесном контакте с природой. В деревне не было дорог до 1956 года и те постоянно проживающие 50 жителей наслаждаются суровой погодой, лютым морозом и красивейшей природой. Жители деревни полностью обеспеченны печами. «Центр» деревни составляет хорошо организованный центр с магазинами, которые продают бензин из старого насоса с механическим счетчиком.

Недалеко от магазина стоит маленький, ухоженный дом с такой же ухоженной поленницей рядом с ним. В нем живет Уле Хауген, рожденный в 1926 году. Он настоящий знаток дров, и все отопление происходит за счет дров, которые он заготавливает сам.

«Кстати, – сказал он, сервируя кофе, – Когда становится очень холодно, я включаю маленькую электрическую печку в ванной. А когда становится слишком холодно, то я немного жульничаю и топлю немного ночью электричеством на кухне».

Но то, что Оле называет «слишком холодно», заключает в себе очень низкие температуры.

«Здесь, в Эльге, не так холодно. Обычно немногим ниже двадцати. Иногда минус тридцать. Но я помню один зимний вечер много лет назад. Мы были на концерте в Тюфсингдалене (с другой стороны Фемюндена), и, когда мы вышли на улицу, было минус 43».

Оле был строителем и лесорубом всю свою жизнь, и всегда сам заготавливал свои дрова. В детстве обычно топили сухой сосной, которая была повалена с помощью большой двуручной пилы и была привезена в деревню на лошади. Тяжелая работа, занимающая много времени и требующая больших усилий.

«Бензопила стала для нас революцией, – рассказывает Оле. – Первые пилы весили до 20 килограммов, и многим они не нравились, но все равно работать с ними было просто чудо».

Он рассказывает, что лесорубы постепенно привязались к этому инструменту. Эльго и районы поблизости стали постепенно типичными Husqvarna-деревушками, и пилы фирмы Stihl использовались мало. К концу своей рабочей карьеры он перешел на пилы Jonserud, и две его последние пилы, стоящие теперь в сарае с приятными следами использования, были Jonsered 590 и 2051.

Оле имел привычку рубить все дрова в березовом лесу высоко в горах. Холмистая местность и большое расстояние приводили к тому, что он сушил поваленные деревья с листьями (так называемая кислотная валка). Метод валки заключается в том, чтобы валить деревья в то время, когда листья только начинают появляться. После этого деревья оставляют лежать с ветками. Листья будут продолжать расти и выбирать влажность из ствола дерева, который через несколько недель освобождают от веток и обрабатывают, как обычно. Этот способ очень хорош в отдаленных местах, так как стволы становятся намного легче.

«Весной я постоянно ходил в лес и проверял, насколько выросли листья. Правило гласило, что деревья нужно было валить, когда листья вырастали до размера мышиного уха. Здесь наверху это происходило обычно в начале июня. Было важно не пропустить этот момент, ведь в это время года древесный сок увеличивается очень быстро, и, как только листва появляется, в дереве будет много влаги».

Когда деревья повалены, время выполнения других операций уже не так важно. Уже было не так страшно немного задержаться с рубкой, колкой и укладкой дров, и заготовку дров, основанную на сушке с помощью листьев, было легче комбинировать с другой работой.

«Но, – рассказывал Оле, – если лес более доступен и у вас есть свободное время весной, лучше выбрать традиционное время для заготовки в конце зимы. С дровами тогда намного легче работать и можно будет использовать так называемые месяцы для сушки: апрель, май и июнь».

На протяжении многих лет Оле убедился, что очень важно разместить поленницу так, чтобы ветер обдувал ее с нужного угла.

«Именно сквозняк в поленнице обеспечивает по-настоящему сухие дрова. Тепло тоже важно, но сырые дрова должны стоять на солнце и на ветру. Как можно больше!»

Как и многие знатоки, Оле любит экспериментировать, чтобы понять все факторы, влияющие на качество дров.

Он на протяжении многих лет перепробовал разные сараи, и теперь, когда он перешел рубеж 80 лет, он пришел к конструкции, которой он очень доволен.