Вишен Лакьяни - Код экстраординарности. 10 нестандартных способов добиться впечатляющих успехов

Через полгода я зарабатывал 6,5 долларов в день – этого хватало на венти с – фанфары! – ароматом лесных орехов. Еще через несколько месяцев мой маленький сайт приносил мне достаточно денег на ежедневный кофе в Starbucks и ежедневный сэндвич в Subway. Прекрасное время! Я помню, как сидел в баре с друзьями и гордо рассказывал им о маленьком бизнесе, благодаря которому я оплачивал завтрак и обед – и что скоро смогу платить и за ужин.

Вот так и началась моя компания Mindvalley. Я не собирался строить большой бизнес и не ставил великих целей. Никаких дедлайнов. Просто игра – сколько еды я смогу купить на прибыль? Я не знал об этом, но я открыл секрет, о котором давно знали сценаристы видеоигр и психологи. Я «игрофицировал» свою жизнь.

Доходы продолжали расти. Вскоре я поставил новую цель. Я знал, что наш прожиточный минимум – 4000 долларов. Столько нам было нужно, чтобы питаться, платить за аренду квартиры, жить на Манхэттене, обходясь скромным бюджетом, и вкладывать в бизнес. На работе моя зарплата составляла 7500 долларов, но чтобы выжить в Нью-Йорке с Кристиной, мне нужно было только 4000. Перед Днем благодарения в 2003 году моя Mindvalley достигла этого рубежа. Я позвонил начальнику и уволился.

Я уволился с позиции продавца программного обеспечения для юристов, а это значило, что американской визы у меня больше нет. Передо мной и Кристиной стоял выбор: вернуться в Эстонию, к ее родителям, или в Малайзию, к моим. Эстония очень красивая страна, но там очень холодные зимы, а лето длится примерно две недели, поэтому мы выбрали Малайзию.

Мне бы хотелось сказать, что это была единственная причина отъезда, но это не так. После событий 11 сентября США перешли на режим повышенной бдительности. Был создан список наблюдения – список людей из определенных стран, чьи перемещения нужно было отслеживать. Одной из этих определенных стран, к сожалению, стала Малайзия, и кто-то в министерстве иностранных дел США решил, что я «подозрителен», поэтому за мной нужно наблюдать.

Я имел право пользоваться только определенными аэропортами, и нужно было еще два-три часа простоять в очереди, ожидая полного досмотра. Раз в каждые тридцать дней, пока я находился в США, я должен был отмечаться в местном миграционном офисе. Нужно было выстоять огромную очередь снаружи, на холоде (иногда на это уходило четыре часа), потом чиновник снимал мои отпечатки пальцев, фотографировал меня и проверял по кредитке мою историю покупок, чтобы посмотреть, не купил ли я чего опасного. Это было ужасно и унизительно.

Четыре месяца мы с Кристиной это терпели, но потом решили отказаться от американской мечты и уехать. Я продолжаю любить США. Хотя я и вырос в Малайзии, я все равно чувствую себя больше американцем, чем кем-то еще. Но я не мог оставаться даже в любимой стране, когда она обращалась со мной так, словно я преступник на условно-досрочном освобождении.

Так что мы оказались в Куала-Лумпур, в Малайзии. Я оказался за полмира от близких друзей, оставшихся в Нью-Йорке, от любимого города, от клиентов и поставщиков.

Поначалу в малазийском офисе Mindvalley работал только я и мой верный пес Оззи, помесь Лабрадора и пуделя. Я записал его как пиар-менеджера компании: «первая собака в стране на оплачиваемой должности в электронной коммерции». Вскоре бизнес начал расти. Я нанял первых работников и переехал в небольшой офис на задворках склада в захудалом районе города. Потом я нанял еще сотрудников и открыл новые проекты. Внезапно оказалось, что у меня на руках «настоящий бизнес». Аренда. Прием на работу. Выплаты. Налоги. Банки. Мне нравилось то, что я делаю, но повседневные заботы угнетали. Да и то, что мы находились далеко от США, не помогало.

Я боролся и ненормально много работал. Но, что хуже, мы уперлись в стеклянный потолок. Следующие четыре года были ничем не примечательны: подъемы, спады, восемнадцать сотрудников, но бизнес все еще пробирался наощупь. По крайней мере, нам хватало, чтобы платить по счетам. К маю 2008 года я обнаружил проблему. Ежемесячный оборот компании составлял четверть миллиона долларов, но мы теряли примерно 15 000 долларов в месяц. Если это не прекратить, придется сокращать персонал.

Игра превратилась в ярмо. Я попал в одну из ям, о которых говорил в первой главе. Но впереди меня ждало нечто удивительное, только тогда я еще не знал об этом. Моим моделям реальности предстояло сильно измениться. Мне предстояло принять новые системы жизни и работы. И всего лишь через восемь месяцев моей компании предстояло вырасти так, как я и не мечтал, а моя жизнь должна была измениться навсегда.