Array Сборник статей - Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике (сборник)

Несмотря на существование эмпирических данных, указывающих на собственную логику локальной политики, явно не хватает концептуальной интеграции и систематического обсуждения этой концепции. У нас есть целый ряд исследований индивидуальных кейсов, детально описывающих развитие городской политики, но убедительная аргументация была бы возможна только на основе сравнительных исследований, в которых наряду с институциональными, национальными и региональными аспектами учитывались бы и многие другие категории (Denters/Mossberger 2005; Pierre 2005).

Рассматривая локальную политику, исследователи – особенно те, которые сравнивали города одной страны, – первостепенное внимание уделяли, как правило, различиям и локальному разнообразию, но при ближайшем рассмотрении обнаруживалась их концептуальная слабость в анализе специфичности локальных феноменов.

Если мы не хотим объяснять различия локальными отношениями власти или фактором большинства тех или иных политических сил, а также не хотим чисто дескриптивно рассказывать об отличиях одного кейса от другого, то у нас есть всего несколько способов описывать собственную логику городов систематически. Зачастую остается лишь один путь: называть ее “ситуативными факторами” (как в Mayntz/Scharpf 1995: 58) или “структурами политических возможностей” (Maloney et al. 2000: 809). Таким образом, поиск ответа на вопрос о различиях между городами идет скорее интуитивно. В научном мейнстриме, объясняя несходство в деятельности локальных властей, указывают на институциональные рамочные условия или на соотношение политических сил и партий, а также на зависимость от предшествующего пути развития или на традиции. Вне мейнстрима можно насчитать всего несколько попыток учета других факторов. Иными словами, поиск следов все же дает определенные результаты. Ниже будут представлены подходы, которые в большинстве своем были разработаны для того, чтобы найти ответ на некие определенным образом сформулированные вопросы и чтобы расширить набор возможных объяснений для различий в локальной политике. Это концепция “окрашенности арены” (Blanke/Heinelt/Benzler 1989), идея региональных стилей руководства (Fürst 1997), концепция гражданской активности и локального социального капитала (Cusack 1997; Haus 2002), а также концепция локальных порядков знания/KnowledgeScapes (Matthiesen 2006). Этот спектр составлен, разумеется, избирательно и никоим образом не претендует на полноту.

Попытку концептуализации собственной логики, ориентированную преимущественно эмпирически, представляет собой концепция “окрашенности арены”, которую Бланке, Хайнельт и Бенцлер разработали и применили в своих исследованиях локальной политики занятости (Blanke u.a. 1989). Объяснить нужно было широкое разнообразие мер против безработицы, принимавшихся в немецких городах в 80-е гг. С помощью имевшегося инструментария анализа политических решений (policy analysis) найти удовлетворительное объяснение не удавалось. Было очевидно, что “проблема” безработицы воспринималась в разных городах с разной степенью остроты и по-разному интерпретировалась, а вследствие этого по-разному ее и решали. Концептуально расширяя свой аналитический инструментарий, авторы пришли к идее “окрашенности арены”. Метафорически свойственный каждому городу особый путь выражался с помощью цветового оттенка каждой из политических арен, почти идентичных в плане институциональных условий, а отчасти и в плане состава акторов. Концептуально такая окрашенность обозначает комбинацию подвластных и не подвластных локальному влиянию факторов, обладающую определенной избирательностью: “Каждая арена получает свою специфическую окраску только благодаря комбинации всех названных элементов, т. е. как тех, которые локальные акторы никак не могут или почти не могут изменить, так и тех, на которые они могут оказывать влияние” (Blanke u.a. 1989: 538).

Окрашенностью локальной арены предрешается, какие действия и решения будут возможны: “В силу той или иной окрашенности арены будут учитываться лишь определенные аспекты проблемы безработицы, будут отслеживаться лишь определенные содержательные аспекты политики, будут приниматься определенные меры, задействоваться инструменты и привлекаться акторы, в то время как другие, по этой же причине, – не будут” (ibid.: 547).

Данная концепция ставит своей главной целью объяснить избирательное восприятие и подходы к решению проблем со стороны тех акторов, которые имеют господствующее влияние на рассматриваемой “арене”. Все акторы действуют в условиях, заданных тремя параметрами, которые они лишь в ограниченной степени могут менять: это проблема, финансовые возможности и административные/структурные возможности (Blanke u.a. 1989: 537). Окрашенность политической “арены” всегда локальна, потому что она возникает из специфического сочетания дискурсивных, ресурсных и институциональных факторов. Можно также сказать, что она следует локальной собственной логике. У этой концепции появляется легкий конструктивистский оттенок, когда авторы констатируют, что проблема безработицы по-разному воспринимается и интерпретируется акторами. За счет этого к анализу политики добавляется еще одна категория, которая позволяет учитывать в качестве отдельных критериев влияние господствующих акторов на восприятие и дефиницию проблем, что во многом и предопределяет их решение. В проведенном тогда авторами сравнительном исследовании удалось таким способом обнаружить и объяснить различия в содержании и структуре локальных мероприятий по борьбе с безработицей, например, в Дортмунде и в Мюнхене. В Дортмунде безработица была связана с кризисом всей горнодобывающей отрасли и поэтому не рассматривалась как проблема отдельных групп: ее можно было представлять как предмет ответственности всего общества в целом. Свою роль в этом сыграла и сильная позиция профсоюзов, типичная для горно-металлургической промышленности. В Мюнхене же безработица, которая росла – по тогдашним мюнхенским меркам – очень быстро, интерпретировалась как проблема отдельных групп: женщин, молодежи, пожилых людей, мигрантов; соответственно, на институциональном уровне ею занимались избирательно (Blanke u.a. 1989: 538).