Array Сборник статей - Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике (сборник)

В том, что во Франкфурте возможно почти всё, одни видят свидетельство дисгармонии, беспорядка и нерешительности, другие же – проявление “либеральности” и “толерантности” Франкфурта. Но можно интерпретировать это и как результат лавирования политических властей между различными интересами жителей. Такое лавирование необходимо, потому что во Франкфурте нет связующих все население единых уз, благодаря которым в демократическом городе можно снимать некоторые противоречия и превращать их в общий интерес и в консенсус. Политика по принципу “и то и другое” не только приводит к тому, что можно увидеть рядом несовместимые вещи. Она еще и задает атмосферу, и порождает особое, наэлектризованное ощущение жизни, которое в центральных точках города характеризуется такими противоречиями, которые на короткое время вызывают напряжение и не оставляют наблюдателя равнодушным. Но при этом едва ли возникает то, что видео-художник Билл Виола называет “образами, обладающими способностью к выживанию”. Такие образы “питают тело и душу в течение столетий или даже тысячелетий […]. После того, как мы их поглощаем, эти образы надолго остаются внутри нас, тихо и незримо, но при этом они влияют на нас так, что мы этого не замечаем” (Viola 2004: 265).

Старое и новое во Франкфурте нивелируют эффект друг друга. В этом есть определенный вызов, но это не успокаивает. Облик города здесь не способен сыграть ту роль, которую ему удается играть в Гамбурге благодаря Альстеру и Эльбе, т. е. демонстрировать одновременно и мир труда, и другой мир – освобождающий от будничных дел, просторный и представительный. Этот другой мир люди во Франкфурте ищут и находят у себя возле дома – в жилых районах и за городом, в небольших городах и деревнях. Этих людей не хватает в центре по вечерам и по ночам, они не обогащают городскую жизнь.

Разница между дневной и ночной численностью населения во Франкфурте огромна; на ярмарку и в аэропорт люди приезжают ненадолго и тут же снова уезжают; в город каждый год переселяются около 45000 новых жителей и 45000 его покидают; коренные франкфуртцы составляют всего 35 % населения: в таких условиях трудно сложиться новым традициям и такому самопониманию, которое бы заставляло людей гордиться своим городом. Дело не только в том, что основной характеристикой Франкфурта и одной из важных составляющих его процветания является мобильность, но и в том, что по мере складывания все более негативного имиджа банков представление города о самом себе все больше связывается с экономическим успехом как таковым.

Эстетические контрасты позволяют каждому найти что-то для себя. Они являются результатом тех противоречий, которые неизбежны в городе, обязанном процветать. Поэтому можно сказать, что принудительная постоянная трансформация самопонимания порождает противоречия и раскол среди населения. Этим объясняется тот факт, что у Франкфурта не сложилось устойчивого и эмоционально окрашенного самопонимания: ему не хватало (по сравнению с Гамбургом) связи с такой историей, которая могла бы быть позитивно окрашена, и не хватало уз, которые объединяли бы различные группы населения. Позволит ли Франкфурту архитектурное напоминание о более славных временах обрести некое более устойчивое самопонимание, сможет ли он, даже будучи вынужденным непрерывно модернизироваться, все-таки интегрировать свою историю в самопонимание, – покажет будущее.

Наследие прошлого во Франкфурте проявляется в апелляции к его самопониманию как делового города и транспортного узла. Для политики это означает, что надо заниматься поддержкой промышленности и банков и развивать город как транспортный хаб. При этом самопонимание остается привязано к экономическим успехам и должно трансформироваться в соответствии с ними. Когда промышленность из города ушла, внимание сосредоточилось на прибыльных, но и рискованных финансовых услугах, и теперь самопонимание города зависит от глобальной судьбы банков, и в силу нестабильности этой сферы практически не может консолидироваться, укрепиться и обрести положительную эмоциональную окраску. Самопонимание города – как его силуэт: его сияние направлено наружу, а внутри оно обладает стабилизирующим и укрепляющим это самопонимание эффектом только для части населения. Раскол населения на богатых и бедных, который начался в 70-х гг., и скудость общественных средств в городском бюджете побудили охотно меценатствующую старую и новую буржуазию во Франкфурте, равно как и в Гамбурге, и в других местах, активно жертвовать на благо своих городов. В рядах этой новой общественной власти во Франкфурте формируется новое отношение к городу: его корни – в благодарности за приобретенное здесь собственное богатство и в приверженности к этому сообществу. Пожертвования, спонсорство и фонды, как кажется, показали себя хорошими способами повышения статуса во франкфуртском “обществе”. Тут имеется и возможность вписать себя в долгую историю городских благотворительных фондов. Надо полагать, это оказывает укрепляющее действие на отношения власти и на самопонимание этого небольшого города, потому что в самоназвании “столица фондов” экономический успех поворачивается к общественности своей красивой моральной стороной и одновременно легитимирует самопонимание Франкфурта как преуспевающего в экономическом отношении города.