Array Сборник статей - Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике (сборник)

Поэтому неудивительно, что в Гамбурге в течение длительного времени сохранялись ценностные представления купечества, которое вело трансконтинентальную торговлю. Во Франкфурте же такие традиционные ценности, служившие критерием отграничения этого слоя от других, не зафиксированы [139].

И в Гамбурге, и во Франкфурте на протяжении столетий старая застройка заменялась новой и ничто не указывало на особое уважение к старине, к традиции. Однако во Франкфурте не могли обойтись без каких-то достопримечательностей для иностранцев, приезжавших на ярмарки и коронационные церемонии, поэтому город и в XIX в. пусть скромно, но украшали. В Гамбурге же господство купечества в XIX в. проявлялось в том, что и в области строительства особенно последовательно руководствовались соображениями собственной выгоды.

В Гамбурге этот высший слой в то время стремился строить себе летние дома вдоль Эльбы, вплоть до Бланкенезе и Риссена – точно так же, как богатые франкфуртцы выселялись в Таунус. Постепенно летние дома превращались в места постоянного проживания. Согласно Закону о большом Гамбурге 1937 г., объединившему Гамбург, Альтону, Харбург, Вильгельмсбург и Вандсбек, эти купеческие резиденции оказались в черте города. То, что пространственные границы Гамбурга так раздвинулись, нельзя не признать удачей, если сравнить его с Франкфуртом, где такого большого расширения не произошло и где сегодня город испытывает серьезные проблемы с окружающим регионом.

Но есть и еще одно различие в политической культуре Франкфурта и Гамбурга, проявившееся в переходе последнего к демократической системе.

Демократически избранный орган власти, в котором большинство мест получили социал-демократы, вывел Гамбург на новый демократический путь. Однако переход этот не был резким, и он показал, что сохранялась связь между старой системой и новой, между старыми купеческими семьями, правившими прежде, и новыми представителями рабочих. Это указывает на существование неких общих уз, связывавших воедино население города и апеллировавших не только к прошлому, но и к будущему Гамбурга. Так, создание университета – которое при старой системе в силу характерных для нее отношений власти не могло быть осуществлено, но было подготовлено в основном стараниями Вернера фон Мелле – произошло в 1919 г. Социал-демократы не полностью порвали со старыми семействами и их ноу-хау: когда в 1918 г. СДПГ получила абсолютное большинство в избиравшемся теперь демократическим путем городском собрании, должность первого бургомистра была предложена партией представителю старинного сенаторского рода, либералу Вернеру фон Мелле (1919–1924), а место председателя финансового комитета – одному известному коммерсанту. После фон Мелле бургомистром был Карл Петерсен (1924–1930 и 1931–1933) [140].

Таких уз, объединяющих между собой старую и новую политическую элиту, во Франкфурте ни в 1866, ни в 1918 г. не наблюдалось.

Подводя итог сравнению городов с точки зрения их собственной логики в период до 1920-х гг., мы констатируем четкие различия между ними, которые в социологическом отношении представляют собой индивидуальность каждого из них. По сравнению с Франкфуртом, индивидуальность Гамбурга характеризуется следующими признаками:

– стабильное, непрерывное самопонимание, основой которого служат порт и торговля по морю;

– политическая культура, которая при всех конфликтах в конечном счете покоится на консенсусе;

– безжалостное обращение (путем сноса и строительства новых) с городскими структурами, которые больше не соответствовали господствующим экономическим интересам;

– ресурсы легитимации и стабилизации отношений власти, черпаемые из долгой успешной истории города, в которой всегда доминировала торговля.

Для Гамбурга, таким образом, характерно, что ориентация на будущее тесно связана с памятью об истории города, традиции используются как ресурсы для строительства будущего. Это, впрочем, не относится в той же степени к сохранению архитектурных традиций, когда они противоречат интересам коммерции.

Индивидуальность Франкфурта заключается в следующем:

– городу пришлось выстраивать новое самопонимание – в качестве промышленного города и транспортного узла, – поскольку в 1866 г. он пережил разрыв с собственной историей, и как ресурс для строительства будущего она использоваться больше не могла;

– это самопонимание укрепляется по мере успешного развития соответствующих отраслей экономики, а с их закатом приходится искать новые ориентиры. Поэтому самопонимание Франкфурта вынужденным образом меняется;