Чарльз Чаплин - Огни рампы. Мир «Огней рампы» (сборник)

Этими тремя песнями были: “Как хорошо сардинкой быть”, “Я опытный трюкач” (номер с блохами) и “Любовь, любовь, любовь”. Сомнения Чаплина, который никак не мог решить, куда именно их поместить, продолжались, видимо, вплоть до стадии монтажа. Первоначальный вариант сценария, сделанный для регистрации авторского права, и съемочный сценарий содержали ряд из трех номеров, приснившихся Кальверо: первой шла песня про сардинку, второй – песня про весну Love, Love, Love , сопровождавшая парное выступление с Терри, а третьей – номер с блохами. Затем песня про сардинку (с сильно сокращенными речитативными репликами) была использована в эпизоде провального выступления в “Мидлсексе”. Все три песни были отсняты под специальными съемочными номерами, присвоенными им в сценарии.

Однако в процессе редактирования Чаплин передумал. В готовом фильме первым приснившимся Кальверо выступлением был номер с блохами, вторым осталась песенка Love, Love, Love , а вот третье оказалось вовсе выброшено. Песня про сардинку, заметно урезанная, теперь вошла в сцену с представлением в “Мидлсексе”. И это было вполне оправдано, потому что очевидно, что это самый слабый номер из всех трех – с длиннотами и занудными речитативными вставками. Для не вошедшего в сценарий бенефиса пригодились короткие отрывки из песен про сардинку и про блох.

Чаплину требовался директор картины. Верный Альф Ривс, который состоял при нем помощником режиссера с 1918 года, умер перед самым началом съемок “Месье Верду”, а всеми нелюбимый преемник Ривса, Джон Макфадден, практически спровоцировал бунт против этого фильма. Для “Огней рампы” Чаплин нанял Лонни Д’Орса (1897-1993). У Д’Орса были крутой характер, необходимый опыт и правильная школа за плечами: он воевал на Первой мировой, затем поступил ассистентом к Маку Сеннету, а потом писал и ставил короткометражные комедии. Позднее он выступал продюсером множества фильмов, в числе которых были “Кингз-Роу”, “По ком звонит колокол” и “Саратогская магистраль”. После “Огней рампы” он работал режиссером на телевидении, где снял 75 эпизодов первого больничного сериала – “Медик” (1954). Генри Грис оставил забавное описание их отношений с Чаплином. Чаплин просил переснять некоторые сцены.

“Пересъемки, – суровым тоном отвечал Д’Орса, – стоят денег”. Из всех людей в окружении Чаплина один только он способен проявить подобную жестокость и поставить Чаплина на место. Один только Д’Орса позволял себе ронять, например, такие замечания: “Он что – решил, что здесь детская площадка?”, причем обязательно так, чтобы Чаплин это слышал. Он – мощнейший, огромный тормоз, мешающий машине Чаплина вырваться из-под контроля, понестись на бешеной скорости и привести Чаплина к финансовому краху. “Пересъемки, – говорил Чаплин, придавая своему высокому голосу воображаемую твердость, – иногда необходимы. Кроме того, их делают все”. “Хорошо, – соглашался Д’Орса, – каковы ваши требования?” Чаплин давал какой-нибудь туманный ответ, но Д’Орса уже настолько привык к повадкам начальника, что без труда вырабатывал график. “Я даю вам пять дней”, – говорил он, про себя думая, что это на четыре дня больше, чем нужно. И оказывался прав. После просмотра Чаплин отверг почти все заново отснятые материалы, но они хотя бы наглядно доказали ему, что сцены, снятые раньше, уже невозможно превзойти. “Слава богу, – говорил потом кому-то Д’Орса, – что Клэр Блум уже вернулась в Лондон. Если бы она оставалась здесь, это бы никогда не кончилось. А так он хотя бы не будет думать о том, как бы переделать сцены с Блум” [44].

Здесь Д’Орса ошибался. В пересъемках одной сцены, где лежащая в постели Терри видна на дальнем плане, отсутствующую Клэр Блум продублировала Уна Чаплин [45].

Ведущим оператором Чаплин взял Карла Страсса, который ранее выступал главным оператором для “Великого диктатора”. Это в очередной раз показалось оскорблением Роланду Тотеро – верному кинооператору студии, который снимал чаплиновские фильмы с 1918 года. Тотеро был на четыре года младше Страсса и на год младше Чаплина, поэтому часто приводившееся объяснение, будто Чаплин счел его слишком старым, едва ли убедительно. Возможно, дело вовсе не в том, что Чаплин был недоволен работой Тотеро (ему доверили должность “консультанта оператора”, он являлся единственным оператором на первой неделе съемок и всегда особенно внимательно делал крупные планы с Чаплином), просто в новом Голливуде, пропитанном духом соревнования, ему требовалось громкое модное имя – и Страсс для этой цели как раз подходил [46]. Как ни странно, Уоллес Чунинг – оператор, снимавший “Месье Верду” и “Огни рампы”, – не удостоился даже упоминания в титрах. Ассистентом режиссера был Роберт Олдрич, которому после “Огней рампы” предстояло сделать весьма успешную режиссерскую карьеру. К самым памятным произведениям, над которыми он работал в течение предыдущего десятилетия в качестве ассистента, относятся “Тело и душа” Роберта Россена и “Сила зла” Абрахама Полански. Вторым ассистентом был не менее опытный Джек Берн, а для съемок больших театральных сцен привлекались дополнительные работники из киностудии RKO-Pathé . Будущие поколения должны быть особенно благодарны Коре Палматье [47], редактору сценария, чьи кропотливые пометки красным карандашом на двух экземплярах съемочного сценария служат бесценным источником информации о ходе работы над фильмом.