Марк Райан - Фабио Капелло. Босс

Встреча началась хорошо. Тепло поприветствовавший меня Капелло не играл в босса. Он также посвятил достаточно времени на раздачу автографов и позирование перед камерами шокированных посетителей, которые определенно не ожидали, что тренер английской сборной украсит собой столь скромное заведение.

Мы болтали о его детстве в Пьерисе, о начале его карьеры игрока, о вызовах, с которыми он сталкивался, став тренером, и о памятной речи, обращенной к команде перед тем, как «Милан» вышел на поле и сокрушил «Барселону» в финале Лиги чемпионов 1994 года со счетом 4:0. Разговор проходил достаточно расслабленно, поэтому я решил, что настал подходящий момент для того, чтобы задать важный вопрос номинальному главе английского футбола. В конце концов, передо мной был Капелло, пребывающий в непринужденном настроении, а не пугающий всех Босс.

Поэтому я попытался высказать Фабио некоторые аргументы, стараясь говорить от лица всех английских болельщиков. Я задал свой вопрос напрямик, пока мы ели пиццу, не пользуясь вилкой и ножом, на итальянский манер. Когда мы собираемся на футбольный матч, говорил я, особенно если нам пришлось заплатить хорошие деньги за билет, за длинную поездку и, возможно, за отель, мы хотим знать, что обе команды, чтобы победить, показывают лучшее, на что способны. Мы хотим знать, что рефери делают все от них зависящее, чтобы принимать честные решения. Мы требуем единых правил для всех. Но с другой стороны, его друг Моджи, как недавно выяснилось, более заинтересован в том, чтобы уничтожить те самые единые правила. Поэтому как Капелло может оставаться другом Моджи?

Капелло посмотрел так, будто кто-то подложил что-то крайне неприятное в его пиццу, что, разумеется, в Italia Mania было просто невозможно. Он смотрел на меня так, будто я пытаюсь предъявлять ему претензии, будто пытаюсь предать его, воспользовавшись неформальностью обстановки, будто он готов подняться, встряхнуть головой и выйти вон. Даже Франко был теперь на его стороне, будто мой простой вопрос, заданный от лица болельщиков этой страны, был шагом, переходящим все границы. Атмосфера сделалась практически леденящей. Вот, должно быть, каково это, думал я, быть пойманным за нарушением одного из правил Босса в отеле, где останавливается команда. Или получить свой первый вызов в команду только для того, чтобы узнать, что твое отношение к делу настолько неудовлетворительно, что вряд ли ты заслуживаешь даже возможности полировать скамью запасных.

Босс не был счастлив вопросу, хотя его первая реакция граничила с неверием в то, что я могу спрашивать такие грубые вещи в такой, по общему мнению, расслабляющей обстановке. Возможность продолжения встречи висела на волоске. Фабио руководствовался правилом: «две ошибки, и ты уходишь», поэтому пришло время, очевидно, покаяться за любое предполагаемое нарушение, чтобы объяснить, что я просто задал вопрос, ответ на который интересует очень многих людей. С моей точки зрения, было бы неправильно этот вопрос не задавать, и я надеялся, что он будет уважать откровенный разговор, а не выходить из себя по этому поводу, потому что как журналист я бы просто не сделал своей работы, если бы отказался исследовать и эту сторону.

Капелло, похоже, принял объяснения за чистую монету и, по крайней мере, в известной степени ответил на вопрос. Его ответ соответствовал данному им объяснению Vanity Fair. Моджи был другом семьи, перед судом и законом было доказано, что он ни в чем не виновен, и если он действительно совершил ошибку, значит, ему следует ожидать за нее наказания, как и любому другому человеку. Я попросил Капелло подробнее объяснить их с Моджи отношения, на тот случай, если существуют какие-то итальянские культурные традиции, устанавливающие правила дружбы между двумя мужчинами, чего я как англичанин, возможно, не понимаю. Капелло ответил, что, по его мнению, он объяснил мне достаточно.

Достаточно так достаточно, тем более что я воспользовался возможностью спросить его о бывшем друге и соседе, покойном Итало Аллоди. Вы вспомните, что его попытка через посредника повлиять на судей в матче «Ювернуса» против команды «Дерби Каунти» в обоих играх полуфинальных встреч еврокубка 1973 года подвигла покойного Брайана Клафа требовать провести полное расследование. Капелло, который был в то время игроком, не имел ни малейшего подозрения о том, что пытались сделать за кулисами, однако за ужином в Italia Mania он повторил, что если бы «Дерби Каунти» выиграл, то не жаловался бы на судейство. Было похоже, что в глазах Капелло Аллоди был невиновен ни в чем, а протесты «Дерби» воспринимались как самое заурядное дело. Надо сказать, что Босс уже не проявлял столь болезненной реакции. От всех возражений, призывающих посмотреть, не происходило ли чего-нибудь неприглядного за кулисами того времени, просто отмахнулись. Теперь любые нападки, сделанные тогда, воспринимались не более чем скулеж лузеров.