Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III

Второй способ это занять позицию бесстрастного безразличия. Его метод состоит в том, чтобы немедленно отвергать реакции влечения или отвращения по отношению к внешним вещам, культивировать по отношению к ним светлое безразличие, сдержанный отказ, привычку пренебрегать ими или обходиться без них. В основе этой позиции лежит не столько воля, хотя воля всегда необходима, сколько знание. Обладающий этой позицией человек смотрит на волнения ума как на феномены, порожденные иллюзией внешнего ментального восприятия, или как на движения низшей природы, ничтожные по сравнению со спокойной истиной одинокого и невозмутимого духа, или же как на витальное и эмоциональное беспокойство, которое должно быть отвергнуто умиротворенно наблюдающей волей и бесстрастным сознанием мудреца. Он удаляет желание из ума, избавляется от эго, двойственно реагирующего на всё, в результате чего желание заменяется бесстрастным и невозмутимым покоем, а эго – чистым «я», которое не тревожат, не волнуют и не выводят из равновесия воздействия мира. И не только эмоциональный ум успокаивается, но и интеллектуальное существо также начинает отвергать невежественные мысли и поднимается над интересами низшего знания к одной вечной и неизменной истине. Этот способ тоже развивает три способности или приводит к трем результатам, благодаря которым искатель обретает покой.

Во-первых, он обнаруживает, что ум добровольно привязан к мелким радостям и горестям жизни и что, на самом деле, они не могут иметь над ним никакой внутренней власти, стоит душе просто захотеть избавиться от своей привычки беспомощно зависеть от внешних и преходящих вещей. Во-вторых, он обнаруживает, что здесь также может быть сделано разделение, проведено психологическое разграничение между низшим или внешним умом, все еще подверженным прежним привычным реакциям, и более высоким рассудком и волей, отстраненно пребывающими в невозмутимой умиротворенности духа. Иными словами, в нас все более нарастает отстраненный и неподвижный внутренний покой, пребывая в котором мы наблюдаем за волнениями низших частей, не вовлекаясь в них и никак их не санкционируя. Поначалу более высокий рассудок и воля могут часто омрачаться, захватываться, а ум – приходить в возбуждение под влиянием низших частей, но в конце концов этот покой становится незыблемым, постоянным и не нарушаемым даже самыми неистовыми воздействиями, na duḥkhena guruṇāpi vicālyate . Эта внутренняя душа покоя взирает на волнения и метания внешнего ума с невозмутимым превосходством или с той легкой снисходительностью стороннего наблюдателя, с какой взрослый смотрит на мелкие радости и горести ребенка. Она рассматривает их как нечто, не принадлежащее ей самой или не имеющее под собой реальной основы. И, наконец, внешний ум тоже постепенно обретает этот покой и бесстрастную невозмутимость; он прекращает свою погоню за тем, что его когда-то влекло, или горевать и страдать из-за вещей, которым он по привычке придавал непропорционально большое значение. Так развивается третья способность, способность к бесконечной умиротворенности и покою, наполняющему все наше существо, и мы обретаем блаженство освобождения от осады нашей низшей природы, добровольно отдающейся во власть неимоверных страданий, и наполняемся глубоким безмятежным и безграничным счастьем от соприкосновения с вечным и бесконечным, чье неизменное присутствие заменяет борьбу и суматоху изменчивых вещей, brahmasaṁsparśam atyantaṁ sukham aśnute . Душа прочно утвердилась в блаженстве «я», ātmaratiḥ , в единственной и бесконечной Ананде духа и более не жаждет ощущений, получаемых от внешних объектов, и приносимых ими горестей и наслаждений. Она просто смотрит на мир, как зритель, созерцающий представление или наблюдающий за ходом действия, в котором она уже более не участвует.

Третий способ предполагает покорность, которая может быть христианским смирением, основанным на покорности воле Бога, неэгоистическим принятием вещей и событий как проявления универсальной Воли во времени, или полным преданием себя в руки Божественного, верховного Пуруши. Если в первом случае мы использовали волю, во втором – знание и рассудочное понимание, то здесь мы используем сердце и темперамент, следуя по пути, тесно связанному с принципом бхакти. Если мы не остановимся на полпути, то, как и в первых двух случаях, придем к тому же самому результату – абсолютной уравновешенности. Ибо узел эго начнет ослабевать, а личные требования исчезать, и мы обнаружим, что больше не привязаны к радости, доставляемой нам приятными вещами, и не огорчаемся из-за неприятных; мы будем воспринимать и то и другое без ликующего согласия или резкого неприятия, отсылая их Владыке нашего существа и все менее и менее заботясь о том, как они повлияют лично на нас, и думая об одной единственно важной вещи – о достижении Бога или о пребывании в согласии и гармонии с универсальным и бесконечным Существованием или в единстве с Божественным, являясь его каналом, инструментом, служителем, обожателем, наслаждающимся им и своими отношениями с ним и не имеющим другой цели или причины для радости и печали. В этом случае тоже в течение какого-то времени может возникнуть разделение между низшим умом привычных эмоций и более высоким психическим умом любви и самоотдачи. Но, в конце концов, первый уступает, меняется, преображается, поглощается любовью, радостью, восторгом Божественного, утрачивает все иные интересы и привязанности. Тогда внутри мы ощущаем только незыблемый покой и блаженство этого единения – то безмолвное блаженство, которое невообразимо для ума, и тот покой, разлитый в глубинах нашего духовного существования, который не могут нарушить никакие земные соблазны.