Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Письма о Йоге – IV

Имеется в виду, что ваши отношения с людьми должны быть такими, какие существуют между садхаками (то есть основанными на доброжелательности и дружеских чувствах), а не какими-то особыми отношениями, носящими витальный характер. Только в том случае, если вам не удается встречаться с кем-то без возникновения подобных витальных отношений, встречи с ним или с ней являются для вас нежелательными.

Что касается обращения всего существа и всей жизни к Божественному, то это наилучший совет для тех, кто желает следовать по пути йоги, ничем себя не связывая. Но во всех остальных случаях дружба между двумя мужчинами или двумя женщинами или между мужчиной и женщиной не возбраняется, если, конечно, это истинная дружба, без примеси сексуальных отношений, а также при условии, что эта дружба не уведет в сторону от цели. Если в человеке присутствует сильное центральное стремление, то этого вполне достаточно… Говоря о личных отношениях, я, разумеется, не имел в виду абсолютное равнодушие, так как равнодушие не способствует установлению отношений – оно, скорее, ведет к их полному прекращению. Теплые дружеские отношения не обязательно являются помехой.

Да, конечно, легче дружить мужчине с мужчиной или женщине с женщиной, чем мужчине с женщиной, так как в первых двух случаях обычно отсутствует возможность возникновения каких-либо сексуальных отношений. Когда же мужчина дружит с женщиной, их отношения в любой момент могут неожиданно приобрести скрытый или явный сексуальный характер и из-за этого серьезно осложниться. Но все же дружба между мужчиной и женщиной, в которой нет никакой примеси сексуального элемента, вполне возможна; подобные дружеские отношения могут существовать и всегда существовали. Все, что здесь необходимо, это не допускать ни под каким видом вмешательства низшего витала. Часто между мужской и женской природой существует гармония, притяжение или внутренняя близость, основанная не на скрытом или явном витально-физическом (сексуальном) влечении, а на чем-то другом, – иногда их отношения в своей основе имеют ментальный, или психический, или высший витальный характер, а иногда они опираются одновременно на три этих элемента и зависят от них. В этом случае дружба является чем-то естественным, и у нежелательных элементов мало шансов для того, чтобы вмешаться и низвести ее до животного уровня или разрушить.

Не нужно также думать, что только витал обладает теплотой, а психическое является чем-то холодным и лишенным огня. Искренняя и чистая доброжелательность – это прекрасное и поистине ценное чувство. Но это не то, что подразумевается под психической любовью. Любовь есть любовь, а не просто доброжелательность. Психическая любовь может быть такой же горячей и пылкой и даже более интенсивной, чем любовь витальная, но это горение чистого пламени, которое не зависит ни от удовлетворения желаний эго, ни от того топлива, которое бросают в него. Это белое пламя, а не красное; но жар белого пламени ничуть не слабее красного, которое может менять свою интенсивность. Психическая любовь обычно не может полностью проявить себя в человеческих отношениях и человеческой природе; ее огонь разгорается в полную силу, а сама она достигает высочайшего экстаза только тогда, когда она обращена к Божественному. В человеческих отношениях психическая любовь смешана с другими элементами, которые пытаются одновременно и использовать, и омрачить ее. И только в редкие моменты она получает возможность с полной силой проявить себя. В остальное время она присутствует в жизни лишь как элемент обычной человеческой любви, но даже тогда она вносит в изначально витальную любовь все самые возвышенные и благородные движения души; именно от психического исходят такие прекрасные побуждения и чувства, как доброта, нежность, верность, самоотдача, самопожертвование, ощущение близости души с душой, возвышенная идеализация, поднимающая человеческую любовь на запредельные для нее высоты. Если бы она могла преобладать над другими элементами человеческой любви – ментальными, витальными, физическими – и управлять, и преобразовывать их, тогда любовь на земле могла бы стать отражением или подготовкой к проявлению чего-то истинного, интегральным единством души и ее инструментов как во внутренней, так и во внешней жизни. Но даже несовершенные формы проявления такой любви крайне редки.

Мы исходим из того, что в йоге естественной позицией является обращение всех чувств к Божественному; что касается осуществления остальных стремлений человеческой природы, то лучше подождать, пока для этого не будет создана истинная основа: небезопасно возводить нечто величественное на песке и зыбкой почве обычного человеческого сознания. Это не обязательно исключает дружбу и товарищество, но они должны быть полностью подчинены центральному стремлению. Если кто-либо в этот период делает отношения с Божественным своей единственной целью, сосредоточивая все свои усилия на том, чтобы ее достигнуть, то это является вполне естественным и придает садхане максимальную интенсивность. Психическая любовь может обрести себя во всей полноте, когда она становится сиянием более высокого, божественного сознания, которое является объектом наших исканий; а до тех пор ей будет трудно проявиться в чистом виде, не подвергаясь искажениям и полностью раскрывая свою сущность.