Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. О себе

Вопрос: Некто Х. написал книгу, в которой говорит, что в путанице и пр. повинен ваш «язык». По-видимому, Y. ему написал по этому поводу и получил ответ, где Х. говорит, что ему не нравятся ни ваша философия, ни ваши ученики, которых он видел, но что, возможно, поговорив с вами четверть часа, он изменил бы мнение. Он несколько лет назад прочел «Арью» и, когда я его спросил, что такое Сверхразум, ответил, что, насколько он понял, это нечто вроде дара ясновидения! Я тогда еще про себя посмеялся над тем, что его считают хорошим мыслителем.

Ответ: Да, в его понимании моей философии путаница безусловно есть, хотя повинны в ней… Да, по-видимому, в ней повинна его привычка хорошо всё продумывать! Боюсь, я и мечтать не смею иметь честь и удовольствие найти четверть часа на беседу. Мне сначала нужно достичь пуньи и заслужить это в следующем рождении.

Вопрос: Я думаю написать книгу о вашем учении в манере западной систематизации из трех основных разделов: 1) Метафизика 2) Психология 3) Этика. Но чтобы придать ей академичность, пришлось бы прочесть массу работ западных философов и психологов прошлого и настоящего. А где же взять на это время?

Ответ: Боюсь, это слишком неподъемная задача. Но почему этика? Не думаю, что здесь есть какая-то этика, потому что этика строится на своде установленных правил и принципов поведения, тогда как тут всё, что ни делается, делается ради задач садханы как условие обретения духовного или высшего сознания, а потом всё определяется этим сознанием, его движением и предписаниями.

Вопрос: В своей лекции, напечатанной в «Хинду», Х. не только украл многие ваши идеи, но и буквально заимствовал некоторые предложения. Кажется, он хорошо известен в своей области. Но меня удивляет, как подобное пиратство в философской литературе проходит безнаказанно. Я думаю или написать ему, разоблачив плагиат, или информировать «Хинду».

Ответ: Не думаю, что здесь стоит что-либо предпринимать. Плагиат откровенный, но что делать, если ему хочется добавить несколько павлиньих перьев к своей серости!

Вопрос: Воздействуют ли как-то на внешний мир усилия, предпринимаемые здесь, существует ли связь между тем, что происходит здесь, и тем, что происходит снаружи? Например, я заметил, что в день, когда уехали Х. и Y., итальянцы добились окончательной победы в Абиссинии. Есть история про одного оккультиста, жившего в Ахмедабаде (в 16 веке или около того), которая рассказывает, как он плел и распускал циновки, и когда ночью он распускал нитку, то рушилась построенная днем часть городской стены.

Ответ: В истории про оккультиста есть истина, и было бы ошибкой считать, что нет никакой связи между нашими усилиями и внешними событиями. Но я ничего не знаю о конкретных совпадениях. Отъезд Х. и Y. не может быть напрямую связан с событиями в Абиссинии.

Вопрос: Я думаю прочесть Вивекананду. То, что он говорил в своих лекциях, – все ли это истинно и вдохновлено свыше?

Ответ: Не могу сказать, что у него всё истинно – у него (как и у всех) было по определенным вопросам свое мнение, которое еще нужно проверить. Но большая часть из того, что он говорил, имеет большую ценность.

Вопрос: Меня тянет к чтению. Не могли бы вы подсказать, кого почитать?

Ответ: Я не знаю, какие книги вас заинтересуют, и сам теперь так далек от книг, что забыл все имена. Если вы еще не читали Вивекананду, можете почитать его или любые книги, которые давали бы представление о школах Веданты и Санкхьи. Есть «Восточные огни» Махендры Сиркара. Насколько я понимаю, вас интересует индийская философия?

Вопрос: Я пытался читать Аристотеля, но мне он показался очень сухим и абстрактным.

Ответ: Мне он всегда казался чрезвычайно сухим. Это чисто ментальная философия, в отличие от Платона.

Книга Джеймса [313]действительно очень интересная. Я ее читал давно и сейчас не помню ничего, кроме того, что было очень интересно и что это далеко не ординарная книга такого рода, в ней есть множество ценных соображений.

Боюсь, я потерял всякий интерес ко всем таким умозрительным построениям; я занят сейчас слишком серьезными делами, чтобы тратить время на сомнительное теоретизирование. Я ничего не имею против того, чтобы вы с триумфом отстаивали свою точку зрения и свергали догмат материалистической науки с трона, который он занимал на протяжении полувека, с высоты своей победно запрещая всякую мысль, выходящую за пределы его собственных узких рамок, клеймя ее как многословную метафизику, мистицизм или фантазию. Безусловно, если в материальном мире могут существовать одни только материальные энергии, то это означает, что на земле нет и не может быть места для божественной жизни. Одна метафизическая «ловкость ума» (можно и так назвать) не сумела отстоять ее перед натиском научного отрицания и незыблемого здравого смысла. Я как-то подумал, что многие даже из ученых умов Континента [314]давно вынуждены признать, что наука больше не может претендовать на знание того, что реально, а что нет, что у нее нет такого инструментария, что она умеет лишь исследовать и описывать способ, причины и процессы действия материальной Силы на физическом плане. Это поле осталось открытым для более высокого осмысления и понимания, для духовного опыта, даже для мистицизма, оккультизма и всех тех направлений мысли, признанных полной бессмыслицей, в которые уже почти никто не верил. Таково было положение дел, когда я жил в Англии. Если этому суждено повториться или если Россия с ее диалектическим материализмом станет мировым лидером, что ж, значит, это судьба, которой следует подчиниться, а божественной жизни придется еще подождать, возможно, до следующего тысячелетия. Но идея сделать один из наших периодических журналов ареной борьбы подобного рода мне не по душе. Вот и всё. Я пишу сейчас, находясь под впечатлением от одной из ваших первых статей на эту тему, поскольку не успел подробно ознакомиться с более поздними; осмелюсь сказать, что более поздние ваши статьи наверняка убедительны, и, прочитав их, я пойму, что неправ и что только упрямый мистик может до сих пор верить в победу Духа над Материей, которую я рискую считать возможной. Но я и есть тот самый упрямый мистик; так что, если бы я разрешил вам обнародовать свою точку зрения на предмет в одном из наших периодических изданий, я принял бы на себя обязательство вернуться к теме, к которой потерял интерес и, следовательно, желание писать о ней, с тем чтобы восстановить свою позицию, и вынужден сражаться с претензиями материалистической Науки на право вынесения решения по этим вопросам, где она не имеет ни исследовательского инструментария, ни возможности принимать сколько-нибудь значимые решения. Возможно, в ответ на победное «отрицание материалиста» мне пришлось бы практически заново переписать «Жизнь Божественную»! Это единственное объяснение своему долгому, разочаровавшему вас молчанию, какое я могу дать, если не считать полного отсутствия у меня времени на решение подобных вопросов.