Игорь Прокопенко - Великие тайны великих людей

Некоторые специалисты пытались возразить: ртуть входила в состав многих лекарств – к примеру, от сифилиса, который в то время был очень распространен. Но его следы обязательно остались бы в организме, и экспертиза обнаружила бы их – но нет! Получается, царевича специально отравили. И, похоже, не только его…

Владимир Лавров: «Как показывают результаты исследования, повышенное содержание ртути было обнаружено и в останках Ивана Грозного, и в останках его любимой первой жены Анастасии из рода Романовых, и в останках мамы Ивана Васильевича Грозного, Елены Глинской. Очень похоже, что их травили. И вот эта подозрительность Ивана Грозного, очевидно, была не на пустом месте. Похоже, что семью уничтожали».

Членов царской семьи одного за другим просто убивали. За короткое время умерли практически все представители династии Рюриковичей. Первый ребенок Грозного погиб при нелепых обстоятельствах: няня уронила его в ледяную воду. А царевич Дмитрий, младший из сыновей, согласно одной из версий, упал, наколовшись на нож. Но и это не все…

Иван Грозный убивает своего сына. Картина И.Е. Репина

Владимир Лавров: «Экспертиза останков Елены Глинской, мамы Ивана Васильевича, показывает, что, возможно, она ждала еще одного ребенка. Может быть, кому-то было неугодно, чтобы он родился».

Но если никакого убийства не было и современные экспертизы это подтверждают, откуда в веках осталась эта страшная легенда? Почему на Западе, а потом много позже и в российских учебниках появляется образ выжившего из ума маньяка? Оказывается, у этой исторической дезинформации есть конкретный автор. Его имя хорошо известно – это посол Ватикана Антонио Пассевино. Именно он прибыл к Ивану Грозному с миссией обратить Русское государство в католичество. Но получил жесткий отпор.

Николай Шахмагонов: «Иван Грозный ему ответил: «Ты говоришь, Антоний, что ваша римская вера одна с греческою верой? И мы носим веру истинно христианскую, но не греческую. Греки нам – не Евангелие. У нас не греческая, а русская вера». И все его попытки отверг, оставив Русь в лоне православия. Антонио Пассевино очень сильно по этому поводу разозлился, потому что ему надо было докладывать папе римскому о том, что миссия не удалась. И тогда он придумал миф о том, что царь Иван совершенно неуправляемый, ненормальный. И что он убил своего сына».

Причем у этого мифа есть даже два варианта. Сначала Пассевино утверждал, что причиной ссоры между отцом и сыном стало то, что Грозный, ворвавшись в покои невестки, ударил ее. Царевич бросился на защиту супруги и был убит собственным отцом. Но автору объяснили, что попасть в спальню жены своего сына даже царь так просто не мог – не позволяли существовавшие порядки. Тогда Пассевино пришлось переписать и докладную, и мемуары. Он предложил вторую версию, которую позже и представил в своих трудах Карамзин.

Владимир Лавровполагает: «Был спор между Иваном Васильевичем Грозным и его сыном Иваном Ивановичем из-за того, что сын хотел возглавить войско, воевать с Польшей, отец был за мир. Возникла ссора, последовал удар по голове посохом, и закончилось все трагически».

Причем якобы трагически и для самого царя. Тот же Пассевино описывает, как русский царь мучился из-за смерти сына: часто ночами просыпался и начинал кричать и плакать. Его силой укладывали обратно в кровать и с трудом успокаивали.

Борис Якименкоотмечает: «Он настолько изменился даже внешне, как пишут источники, что стало понятно – смерть сына провела какую-то черту под его жизнью, он после этого действительно прожил всего три года. Так что, конечно, эта трагедия лежит на нем. И мало того, она показывает нам его не как человека жестокого, изувера, а как человека как раз настолько потрясенного, что это полностью изменило все его существо, как человека очень чувствительного, глубоко раскаявшегося в том, что произошло».

Для психолога поведение Ивана Грозного было бы весомым аргументом в пользу его невиновности. Спустя два года после смерти сына царь приехал в Троице-Сергиев монастырь. Он рыдал, клал поклоны и оставил огромные деньги на помин души царевича. А на боярской думе однажды сказал: «Смерь сына – мой грех». Он глубоко горевал, что не смог уберечь наследника от беды, потому что горячо любил своего первенца.