Игорь Прокопенко - Великие тайны великих людей

28 марта 1945 года Шернхорн получил радиограмму за подписью начальника Генштаба Вермахта, генерал-полковника Гейнца Гудериана, о награждении его, по приказу Гитлера, Рыцарским крестом. Скорцени даже потом, практически до своей смерти, был уверен в реальности существования группы Шернхорна и искренне сожалел, что операция «Браконьер» окончилась безрезультатно. За успешно проведенную радиоигру, которая приняла характер стратегической, ее руководители Павел Судоплатов и Наум Этингтон были награждены полководческими орденами Суворова – это единственный случай, когда такую награду получили чекисты.

Окончание войны Решетников и Скорцени встретили в Вене, однако Решетников был не столь известен, как его командир, поэтому ему удалось затеряться в хаосе послевоенной Европы. В 1948 году его поймали в Германии – опять попался на грабеже, – и американский военно-полевой суд вновь приговорил его к расстрелу.

Ничего хорошего это ему не сулило, СС признали преступной организацией, и на самом деле американцы с нацистами особо не церемонились. Уцелеть мог только тот, кто был ценен, но таких было немного. В основном союзники следовали духу ялтинских соглашений по преследованию нацистских преступников. Учитывая сомнительные заслуги перед СС, Решетников едва ли мог рассчитывать на снисхождение.

Впрочем, и в этот раз его счастливая звезда не подвела. Ему удалось связаться с представителями спецслужб, и он тут же согласился на вербовку. Однако опыта у американцев было маловато: фамилию сменили на «Ракетников», а остальные данные оставили прежними. Так его и направили в советскую зону оккупации.

Решетников был разоблачен еще на начальном этапе фильтрации – сотрудники НКВД легко вычислили его настоящую фамилию по установочным данным. Так что карьера «Ракетникова» в качестве американского шпиона была совсем короткой.

Михаил Пушняков: « Решетникова судили как агента американской контрразведки, военной контрразведки».

Поскольку в СССР в этот момент была отменена смертная казнь, ему опять повезло. Одной только работы на американцев и службы в СС было достаточно для вынесения максимального наказания. Поэтому следствие по его делу было проведено относительно поверхностно, про его подвиги в начале войны особо не спрашивали, а сам он инициативу не проявлял. За измену Родине Решетников получил двадцать пять лет – это был максимум. И отправился в лагерь в Воркуту.

И может, вышел бы на свободу, если бы псковские чекисты не разыскали за военные преступления его бывшего подчиненного Павла Герасимова по прозвищу Пашка-моряк. В отряде Мартыновского он был командиром взвода и прославился особой жесткостью во время проведения карательных операций. Потом их дорожки разошлись почти на 20 лет.

Вот что рассказывает Михаил Пушняков: « После ареста три дня он не сознавался: «Да что вы?! – выступая с таким апломбом, возмущался. – Арестовали безвинного человека, я узник Освенцима, четыре года провел в этом лагере, на краю смерти был, воевал, вот у меня медаль, а вы меня обвиняете, что я служил в каком-то отряде. Не знаю я ни Мартыновского, никого не знаю, вам за это будет нагоняй, что вы безвинного человека хотите привлечь к ответственности». Три дня он так себя вел. Потом решили сделать личное опознание. В комнате посадили его и еще двоих, примерно сходного возраста, в сходной одежде, всех из числа заключенных, которые содержались в следственном изоляторе. Вводят Решетникова… Только ввели, он сразу встает: «Уведите этого зверя, все я вам расскажу».

В процессе расследования всплыли преступления предателя в начале войны, дело было пересмотрено по вновь открывшимся обстоятельствам, оба бывших карателя были приговорены к расстрелу. Последняя записка, написанная Решетниковым, гласила: «Проклятье лежит на мне» .

Эта история началась в Тегеране более полувека назад. Из церкви в окружении многочисленных родственников и друзей вышла красивая пара. Рассевшись по каретам, свадебный кортеж с криками и песнями двинулся к дому жениха, где всем предстояло гулять на свадебном пиру по восточной традиции не меньше трех дней. Женился сын известного тегеранского фабриканта – женился по большой любви на первой красавице иранской столицы. Такого переполоха в городе не было, пожалуй, вот уже три года. Да-да, именно три года. На дворе стоял 1946 год, и совсем недавно, в 1943 году, здесь состоялась знаменитая Тегеранская конференция. Но сегодня о ней и не вспоминали. Гоар выходила замуж за Геворка, и это было главной городской новостью.