Татьяна Ланг - Воскресшие сердца на пепле сожженной любви

– Ох! Пожалуйста, сделай милость, – со смешком говорю я, подготавливая себя к удару, – Если хочешь наорать на меня, делай это прямо сейчас! Так как у меня нет времени, на бесполезные разговоры!

Мой взгляд падает на совместную фотографию в рамочке, она всегда стоит на кухонном подоконнике. На ней мы с Марком. Нас фотографировал мой отец, когда Марк и Ирина гостили у нас два года назад. Всегда избегала это фото, боясь даже посмотреть в сторону окна. Годы порознь меняют людей. Расстояние извращает нежные чувства в сердце. Интересно, каким он стал сейчас? Чем дышит, как живёт? Помнит ли меня вообще? Я всегда намеренно избегала разговоров с ним по скайпу, когда мама и Ирина болтали часами. Сестра моей матери часто упоминала в разговоре, о Марке. О том, как он учится в школе, а его мечтах. И даже о том, что у него появилась наконец-то постоянная девушка.

Мне страшно и чертовски не приятно думать об этом, но я заставляю себя принять тот факт, что рано или поздно, это должно было случиться. Мы по-прежнему остаёмся двоюродными братом и сестрой, шепчу мысленно себе. Каждый гребаный день напоминаю себе об этом, начиная с того момента, когда поймала себя на запретной мысли, что имею к нему чувства. И каждый день эта правда разбивает мне сердце, разрывая его на мириады маленьких частиц.

У меня снова застрял ком в горле, отчего было трудно глотать, больно дышать. Это уже слишком. Внутри снова всё взрывается. Душа томится, и просится наружу, ища выход, лишь бы больше не быть заточённой в литой оболочки моего тела.

– Зачем она там стоит? – удивляюсь своему сиплому голосу, а точнее почти отсутствием его, указывая на фото в рамке.

Я перевожу взгляд на маму, чувствуя, как пылают мои щёки от её пристального взгляда. От навернувшихся слёз перед глазами всё расплывается, я чувствую, что вот-вот разрыдаюсь. Вот она я, вернулась! Та, которую ты мама, давно потеряла!

– Разве мы говорили об этом? – мама кидает на меня слегка удивлённый взгляд, и тут же показывает рукой в сторону фотографии.

– Мне нужно готовиться к контрольной работе, назавтра! – я резко меняю тему. Вскакиваю со стула и быстрым шагом преодолеваю расстояние до двери.

– Снежана! Постой, – кричит мама. – Я не сказала главного! – добавляет она.

– Сегодня я разговаривала с папой. Он собирается приехать!

– Я рада! Что-то ещё?

ты можешь хотя бы выслушать меня, оставаясь при этом спокойной?! – снова взрывается в бешенстве. – Знаешь ли я не собираюсь бегать за тобой, и постоянно уговаривать.

– Что ещё мама?

– Ирина, она давно уже зовёт нас в гости, к ним в Германию. – более спокойно сообщает она. – И вот мы решили, поехать к ним в гости, когда у тебя начнутся летние каникулы.

– Кто это мы? – переспрашиваю, делая при этом умный вид, хотя прекрасно поняла кого она, имела ввиду.

– Я, и твой отец! – рявкает она, сменив снова милость на гнев.

– А чем я могу помочь? – со стервозностью в голосе спросила я, прекрасно понимая каков будет ответ.

– А от тебя, милая моя! – с неким ехидством выдала мама, – Требуется лишь твоё присутствие! – И это не обсуждается! Ты едешь с нами! А теперь, коли тебе так противно моё примитивное общество, иди наверх в свою комнату.

Возможно многие бы дети мечтали о таких родителях, как у меня. Было всего-то ничего несколько простых правил, которым они просили следовать меня: уважать мнение старших, учиться хорошо в школе, дабы позже оправдать их мечты, и научиться решать свои проблемы самостоятельно. И раньше пару лет назад, когда я следовала подобному распорядку, в нашей семье было всё на ура. Родители мне доверяли. Но как только мне стоило показать им свои «зубки», и утратить их доверие, я потеряла свободу.

И сейчас сидя на своей кровати, в собственной комнате, скрестив ноги, я радовалась возможности снова оказаться наедине со своими мыслями. Всё это время, а именно последние два года, я боролась с желанием спросить у мамы о своём двоюродном брате. Вопреки тому, как он повёл себя со мной, в последнюю нашу встречу. В глубине души я до сих пор тосковала по тому мальчику, с мыслями о котором, будучи маленькой девочкой, я просыпалась каждое утро и засыпала каждую ночь. Когда-то мы действительно были неразлучны. Но того Марка давно уже нет! Его место занял презиравший меня, непонятно по какой причине, мрачный и злобный подросток.

Я встала с кровати и подошла к окну, распахнув его. Надвигалась гроза, небо было плотно затянуто тяжёлыми, чёрными тучами. Мощный поток прохладного воздуха нежно обдал мою обнажённую кожу. Облокотившись на подоконник, я посмотрела вниз, и замерла, увидев Стаса, стоящего прямо под моим окном. Чёртов Ромео! Что он забыл здесь, в такое позднее время?