Из экстаза выводит бодрый голос старушки, проходящей буквально в полуметре от нас:
– Gute Nacht, Frau Lisa…
Просыпаюсь с криком. В холодном поту… Бешено озираюсь в темноте своей спальни, пытаясь понять, где реальность, а где просто сон. Мартини, щедро сдобренный сигаретами, ещё не выветрился. Голова раскалывается, будто церковный колокол. Тщетно ищу рукой халат. Ах, да, муж сам раздевал и заботливо укладывал после выпитого буквально с горла. Попытки вывести его на скандал, пощекотать нервы, выплеснуть злость, успехом не увенчались. Обозвал пьяной идиоткой, закинул на плечо, как куклу, и понес в направлении спальни. Образцовый у меня муж! Только вот с женой ему не повезло…
Стараясь не будить, медленно иду на балкон, достаю сигареты, допиваю залпом остатки мартини в бокале.
Сладко, аж приторно.
– С ликером мешала? Вот дура! Действеннее было б с водкой! Учить тебя, дорогуша, жизни, да учить, – вторит разум.
– Заткнулся бы уже, и без тебя головной боли хватает…
Закуриваю. Не спеша подхожу к перилам. Чудесный вид. Залитый огнями город, сияющий и манящий… и чего мне, дуре, дома весь вечер сиделось? Вытащила б мужа в бар потанцевать! Трахнулась бы с ним после, и никакой тебе эротики во сне. А в итоге ты лишь нажралась… как свинья! Перед мужем обидно. Да и как теперь избавиться от поволоки сна? От такой реальной, пленительной, зовущей к себе нереальности. Подхожу к стеклянной двери, отражающей словно зеркало, поворачиваюсь боком – на спине ни следа. А ведь эта боль была так реальна! Рассматриваю пересохшие губы… Облизываю. Ни следа…
– Это сон, детка. Это всего лишь дурной сон…
Но такой пленительный и живой…
Мысли мчались по кругу, как вороны перед ненастьем, судорожно перекрикивая друг друга и предвещая беду. Я так и стояла в одном белье, облокотившись на прохладные перила балкона, вдыхая свежий морской воздух, смешанный с табачным дымом вокруг. Хрустальная пепельница переполнена смятыми окурками. Сколько времени уже я пытаюсь прийти в себя? Отдышаться? Избавиться от преследующих по пятам видений? Несколько часов, не меньше. Алкоголь давно выветрился, не принеся с собой должного освобождения. Какая теплая летняя ночь… свежая, успокаивающая. Скоро рассвет. Над полосой горизонта уже немного светлее. Город становится тише. Меньше машин на дорогах, последние туристы разъезжаются спать. С первыми проблесками зари пронесется оглушающий гул мотобайков. Местные спешат на работу, развозят детей в школы и сады. Все чем-то заняты. Важным. Необходимым.
– А ты? Что было в твоих планах, детка? До этого рокового взгляда… разрушившего тебя пополам?
– Да разве важно, что было До? Сейчас я хочу скорее вернуться в московскую серость… в дождь, в котором нет места улыбкам, в котором не видны тоска и слезы. В безразличную массу недовольных людей, вечно спешащих и негодующих оттого, что ты, сбивая с ритма, попадаешься им на пути. Хочу стереть из памяти призрачный образ. Навсегда. Забыть. Вернуть свою тихую, спокойную жизнь. Без страстей и эмоций, лишних энергозатрат. Просто жить. Знать, что ждать от завтрашнего дня. Строить планы на будущее и четко следовать их исполнению.
– И что будем делать? Стащим из бара бутылочку покрепче? Порадуем мужа новой порцией драйва? Или поплачем в сторонке, коря злодейку судьбу? Эх, чем же он так тебя зацепил…
Сама не понимаю… ведь совершенно не мой типаж. Слишком самоуверенный, ко всему равнодушный, но есть в нём какая-то чертинка. Первая мысль, загоревшаяся словно лампочка в диснеевском мультике, сообщала, что он идеальный. Ни для всех, ни для кого-то в отдельности – для меня. Эта мысль медленно и упорно, словно червячок, свербит и пробивает дорогу к глубинам подсознания, с удобством устраиваясь там, разрастаясь, затмевает собой все близлежащие эмоции и мечты. Я хочу его. Отчаянно, дико. Я бегу от него. Без оглядки. Я дорожу своей жизнью. Мысленно топчу каждую мелочь, когда-то дорогую сердцу, представляя рядом его бархатные губы и темные, как уголь глаза… В них пылает огонь, дьявольское пламя, в котором я готова мучительно плавиться… бесконечно… не прося пощады. Не умоляя понизить градус эмоций. Торжествуя, ликуя, наслаждаясь и прося подбавить ещё.
– Мазохистка, твою мать…
– Не без этого, – соглашаюсь с нервным смешком.
Надо хоть поблагодарить мужа за проявленную заботу. Повиниться напоследок, показать лояльность. Не зря ж меня терпит все эти годы… Как давно мы с ним перестали показывать чувства? Целоваться при встрече? Страстно, нежно… как раньше… в начале. Вместо банального прикосновения щек. Оставшись наедине, говорить о нас, вместо обсуждения дочери, рабочих моментов. Слишком давно.
Читать дальше