Ася Вакина - Хранитель

Если бы Катарина могла предположить, что события, начавшиеся в тот памятный для неё вечер, вовлекут в такой круговорот страшных и отчасти ужасающих вещей, она, конечно же, предпочла бы остаться дома. Потом ей пришлось много раз пожалеть о содеянном, но не в её власти было изменить ход времени. И, оглядываясь назад, она часто ловила себя на мысли: «А что, если бы…» И всегда в такие минуты ей делалось нехорошо.

Самоходная повозка с возничим прибыла за Катариной ровно в восемь. В ней уже ждал Август.

– Прекрасно выглядите, Катарина.

– Спасибо, Август, – девушка сдержанно улыбнулась. Когда-то, очень давно, этот молодой человек проявлял к ней симпатию. Но теперь казалось, что это было в другой жизни.

Война все изменила.

– Как ваше настроение? Вижу, улыбаетесь, значит, все хорошо. А как вы находите Белас? Не скучаете по Ваславии?

Катарина понимала, что Август завел разговор про их бывшую родину ради приличия, чтобы не молчать. И всё же почувствовала легкую досаду.

О чем ей скучать? По нищете? По разрухе? По мужу-тирану, да покоится его душа в смирении. Забыть бы поскорее.

– Нет. Не скучаю. И вы скоро перестанете, – Катарина не хотела говорить резко. Так получилось.

Когда они с Августом в назначенный час появились на пороге небольшой квартиры по улице Катале, что около бульвара Сен-Люссак, то к ним с самой радушной улыбкой поспешила хозяйка Ванесса Вердэ.

– Катарина, как же я рада вас видеть!

– Добрый вечер, Ванесса.

– Вы с другом?

– Как и обещала. Старый приятель нашей семьи по Ваславии. Август Карфани. Вы должны были слышать о нем.

– Конечно-конечно, – хозяйка радушно улыбнулась и с разрешения Катарины увлекла Августа в мужское общество, без лишних слов понимая, что молодому человеку необходимы новые связи и знакомства.

А Катарина облегченно вздохнула. Вот и славно.

У Вердэ на этот раз собралась элита. Здесь были и лорды, и офицеры, и актеры, не обошлось без представителей богемы. Многих из присутствующих Катарина знала, с остальными её познакомили хозяева вечера. Август тотчас присоединился к супругу Ванессы и ещё одному профессору Птешсского университета, и они углубились в политические вопросы. Катарина давно перестала интересоваться политикой и как-то незаметно отстранилась от мужчин, а чуть позже и вовсе вышла на балкон.

В распахнутые настежь окна она с наслаждением вдохнула свежий ночной воздух, наконец, избавившись от духоты залы, где запах сигар перемешался с запахом дешевого одеколона и женскими духами, отчего Катарину начало подташнивать.

Но её одиночество было недолгим. Совсем скоро она услышала рядом с собой робкое:

– Госпожа Катарина…

Вздрогнув, обернулась и увидела молоденькую девушку лет восемнадцати, которая смотрела на нее большими карими глазами и нервно ломала руку. Лицо подошедшей Катарине показалось смутно знакомым. Трудно забыть такую красавицу. Высокая, стройная, с густыми черными волосами, уложенными в немного шаловливую прическу. Полные губы. Высокие скулы. Роковое сочетание.

Но не её внешность была самой запоминающейся в девушке. Взгляд. То, как она смотрела. В её глазах застыла необъяснимая печаль, тайное страдание, такое глубокое и сильное, что оно уже не могло находиться внутри, рвалось наружу. Так смотрят обреченные.

Когда Катарина об этом подумала, то невольно поёжилась.

– Госпожа Катарина, – снова отчего-то залепетала она, точно боялась быть услышанной, – здравствуйте. Вы не помните меня?

Катарина улыбнулась в надежде, что девушка немного успокоится и перестанет дрожать, как осиновый лист на ветру.

– Конечно же, помню. Вы – Юлия, дочка месье Виталио Невитли. Мы с Вами познакомились в прошлом году на юбилее вашего отца.

Катарина действительно вспомнила эту девушку, хотя и заметила, какие с ней произошли перемены. В ней трудно было узнать того веселого кокетливого ребенка-барышню, что порхала от одного кавалера к другому. Она сильно изменилось, словно в её судьбе произошло нечто ужасающее.

О смерти Виталио Катарина не слышала, тогда что могло довести молодую красавицу до столь печального состояния?

– Совершенно верно, – её голос снова сорвался, и она подняла руку к горлу, после чего прокашлялась: – Простите.

– Вы больны?

– Нет… Да, то есть не знаю….

Юлия окончательно сбилась и ещё сильнее занервничала. Катарина невольно насторожилась. Почему та говорила и болезненно оглядывалась по сторонам?