Флагелляция в светской жизни

Я решила перенести это наказание без единого звука. Но, когда Марья Петровна замахнулась и нанесла первый удар, когда ремень со всей силы опустился на мою задницу, я решила засунуть свою гордость куда подальше и завопила: «Ай! Больно! Простите!». И так после каждого удара. Соседка меня не обманула — она нанесла ровно 20 ударов, а затем сказала:

— Ну всё, Наташа, можешь одеться!

Я встала с козлов и пощупала попу. Она полыхала и очень болела. Я напялила трусики и штаны. Марья Петровна подошла ко мне и сказала:

— Отдай мне все свои сигареты!

Я не посмела её ослушаться и послушно отдала пачку.

— Молодец. Ещё раз увижу, что куришь — во-первых, надеру зад так, что мало не покажется, а во-вторых, расскажу деду! Поняла?

— Да поняла, — ответила я. — Простите, пожалуйста.

— Прощаю, — усмехнулась Марья Петровна.

Прошло уже почти 30 лет. Мой дедушка скончался ещё в 1995 году. Из жизни его унесла неизлечимая болезнь мозг. Марья Петровна, насколько мне известно, осталась жить вместе с мужем в Омске, а дочери разъехались по стране. Сама же я очень повзрослела, через 4 года после описываемых действий вышла замуж и прожила счастливо в браке 15 лет, родив 5 дочерей.

Мэнди всегда была худой девочкой со стройной молодой попкой. Ей было двадцать лет, и при росте в 160 сантиметров она весила 50 килограмм. Ей не нравилась её худоба, и она часто мечтала о том, чтобы набрать немного в весе. Пока её подруги жаловались, что их попки слишком большие, Мэнди завидовала тому, как их попки отлично заполняют обтягивающие джинсы.

Однажды она пришла домой из магазина с новыми джинсами и призналась маме, что хотела бы набрать несколько килограмм пониже спины. Её новые джинсы не обтягивали её попку так, как ей этого бы хотелось. Она хотела, чтобы у неё было чем повертеть и что выставить напоказ при игре в боулинг.

Мама улыбнулась и шлёпнула её по очаровательной маленькой попке.

— Не бойся, у тебя попа ещё вырастет. У нас в семье с этим хорошо обстоят дела. Наберешь несколько килограмм и сама удивишься результату. А знаешь, кстати, если у девочки большая попа, то шлёпают её не рукой, а щёткой для волос. Всё ещё хочешь отрастить попу?

Мэнди покраснела и ответила:

— Даже если меня будут шлёпать щёткой для волос, всё равно не хочу быть такой тощей!

С тех пор мама стала помогать Мэнди набирать вес. Она давала ей больше булочек, часто баловала печеньями и поощряла съедать порцию мороженного перед сном. Вскоре благодаря маминым заботам попка дочери выросла весьма заметно.

Мэнди часто измеряла свои бёдра и вставала на весы. Понемногу её попка набрала тот размер, о котором она мечтала. Когда она играла в боулинг, люди с ближайших шести дорожек слева и шести справа заглядывались на неё при каждом её броске. Когда она шла по улице, ей свистели вслед прохожие. Когда она ходила по магазинам, она то и дело останавливалась у зеркала и любовалась собой.

В день рождения, когда ей исполнился 21 год, Мэнди подошла к маме, одетая в прелестную короткую юбку, которая прекрасно облегала её округлую попку, и вручила маме щётку для волос. Мама удивлённо посмотрела на неё и Мэнди объяснила:

— Мама, я всегда хотела, чтобы ты больно отшлёпала меня щёткой для волос. Всю жизнь ты меня шлёпала рукой, и мне было больно, и я всегда начинала вести себя лучше, но я чувствовала, что мне чего-то не хватает. Ты меня не шлёпала с четырнадцати лет, с того раза, когда я выкралась из дома ночью. Я очень хочу, чтобы ты отшлёпала меня за это щёткой для волос прямо сейчас.

Мама поняла по лицу Мэнди, что она действительно очень хочет того, о чём просит. Мэнди была замечательной дочерью и никогда не просила у мамы того, чего та не могла ей дать. Мама посмотрела на щётку, затем на дочку, одетую в короткую юбку. Что ещё ей оставалось делать?

— Ты понимаешь, о чём ты сейчас просишь, Мэнди?

Голос Мэнди звучал как голос маленькой девочки, когда она ответила:

— Да, мама, я прошу тебя наказать меня.

— Хорошо, я накажу тебя так, как наказала бы в твои четырнадцать лет, если бы твоя попка была достаточно большой. Это значит, что я задеру твою юбку и сниму с тебя трусики.

— Да, мама, — Мэнди заёрзала и ощутила покалывания в области попы.

Мама Мэнди села на стул и уложила дочку к себе на колени. Руками Мэнди упёрлась в пол, чтобы удерживать равновесие, а ноги согнула, и её пятки смотрели в потолок. Мама положила руку на широкую юную попку Мэнди и несколько раз шлёпнула. Она принялась разогревать попку дочери через юбку, шлёпая то по одной половинке, то по другой, но не задирая ткани юбки. Потом она остановилась и погладила Мэнди по попе, отмечая, какой милый и крепкий задик у Мэнди под юбкой.