Кирилл Станишевский - Богиня и поэт

Психологи любят дробить суть вещей до атомов, но не затрагивая внятных основ, и получается, что там уже ничего и не разглядишь толком, сливается мимо по жилам кровь. Дружба с мужскими особями, а женщина, либо моя, либо не моя. Вот и всё!

– Женщина будет с тобой, если ты будешь для неё другом. – Склоняется подальше от сути незримый валун.

– В итоге оказывается, что дружба это нечто неопределённое, аморфное и постоянно капризное, безысходное и лицемерием протискивающееся сквозь боязливость. У меня не было ни разу дружбы с женщиной, только любовь. Дело в том, что пылкое чувство не может следовать в одном векторе, так и звёзды, но бывает, что вследствие слияния двух светил рождается одно и неповторимое, более веское и со вспышками, и таковое полыхает едино не представляя раздвоения никогда более, это вселенская физика, так однажды слилось в яму море, а вселенная когда-то преисполнится тусклыми плотными глыбами, что сбиваясь в массивы начнут излучать гораздо более тяжёлый свет, будет больше напряжения, тогда и проснутся гиганты новых мер. А бывает, что нет, бедлам, остывающая апатоабулическая заморозь, нехватка центробежности в кинетическом стазисе, динамики завихрения мало.

– Хочу увидеть деревья полыхающие осенним пожаром, чтобы волнами их листвы шуршащей мою непоколебимость сглаживало. Не до любви мне нерушимому.

– Это моя смерть, но не полностью, каждая формация в динамике мер растворяется, мысль за мыслью исчерпывается, действие к действию меняет содержащую его плоть и сущее предстающее для плоти рамкой картины.

– Звучит будто это твоя жизнь, но не полностью, рамки картины гораздо обширней текущей восприимчивости глазного или ментального фокуса, а стало быть стоит расширить таковой. – Резонирует сей тон сквозь каменный скрежет и стон.

– Я умираю опутанный отсутствием встречных чувств, мёртв, но кто б оживил. Я бы чаял да таял в сим, но не встретил самоотверженого жара любви на пути.

– А ты представь, что она рядом. – Каменный треск скрипит.

– Так и не родившись? Кто ты? Тебя нет! Я пьянь и авантюрная гибельность спрыгнувшая с морского курса, а ты голос галюцинирующий невзначай.

– Пьянь и я, моё ментальное зеркало пластично порождает резонанс с твоим гласом и мыслью в такт.

– Не обманывай себя, не обманывай меня, и будет всё, как было, так не будет впредь никогда и поныне. Состояние предсмертное протяжённостью в жизнь.

Спокойной ночи, спи, иначе я тебя пробужу окаменелость позабытая, выпавшая за края восприимчивости биослоёв.

– Мне и так хорошо.

– Рад не видеть. Испорченность умолкшая твоя, ищи бытия или сникни в безмерности заблудших берегов когнитивного края у пропасти.

– Не хочу, и думаю, что мне это не сильно то и надобно в незыблемом покое, мне нравится валяться из воды выглядывая.

– Ты путаешь приоритеты не по своей причине, ведь оперируешь лишь со случившимся в безучастности.

– Кто-то ублажает влагой себя веками с места не сдвигаясь, размокает на берегу вечности. Это долгая судьба и в ней всякое довелось видывать.

– Таково святое видится вам?

– Святейшее, меня нет, но ничего и не требуется.

– И здесь ли? И была ли перфорированная рефлённость залежей песка, словно туман пулями просеянный подвывал над золотым блеском смертельных искр с терзаемым их жалами ветром.

– Ну не совсем, святое не позволяет осилить убиение, так что прости, я полежу ещё немного, пущусь в забвение.

– И не новость, и умер бы в твоих осколках, как напоследок робость идущая стремглав с обрыва соскальзывая неловко, наполняется мятежами в предвкушении убийственной боли, последней всевышней кары не одолённой собственной данностью.

– Не надо умирать, не надо, это же так прекрасно жить в предвкушении смерти.

– Ну что ты, ну что же. Издыхающий поэт, никто не измерит сие и не сможет.

Избавься от меня пока не поздно, я испорченный блуд из морских пучин, ханыга, заколдырь мнущий тропы местной гавани.

Прости, прости, я тебя предал выпадая из внимания к были, и словно небыль ищу, да ничего не найти среди нахлынувшего в буйстве делирия.

– Ищи, проси, умоляй, выпади за край, если требуешь.

– Давай взбодряй молекулы!

– Ледяная вода лучше это делает, с каждой отходящей волной норовлю уснуть, но тутже одёргиваюсь водной свежестью с хлёстким испугом неожиданности, каждый набег повторяет предыдущий и ни разу не находит полного соответствия. Так где же и кто здесь? Вон мера несущая сложила новую траекторию движимую истоком самой вечности. – И с небес осыпается градом с горох, льда безудержный поток.