Лейл Лаундес - Как влюбить в себя любого – 3. Биохимия любви

Во многих аспектах, помимо технологий, ребенок умнее своих родителей. Однажды испытав ощущение, будто тысячи пинцетов вырывают из его языка вкусовые сосочки, он больше никогда не будет лизать железку, сколько бы старший брат его ни подначивал.

Но взрослые не учатся на своих ошибках. Они женятся и, не понимая громадных биологических и неврологических отличий – и эволюционного влияния – в работе мозга своего партнера, попадают в ловушку. Попытки вырваться всегда мучительно болезненны. Освободившись, люди снова попадают в ту же западню с новым партнером. Они опять мечтают быть вместе «в богатстве и бедности, болезни и здравии, печали и радости, пока смерть не разлучит их», но слишком многим парам, как это ни прискорбно, удается быть вместе только до тех пор, пока их не разлучат непонимание, ревность, раздражение и, наконец, полная утрата нежных чувств друг к другу.

Лишь немногие везунчики обладают способностью благополучно, образно выражаясь, «ездить по мозгам» (вернее, по синапсам нейронов мозга) своему партнеру – в хорошем смысле. Остальным 99 процентам понадобится спасательный жилет, чтобы не сгинуть в незнакомых водах.

Не далее как на прошлой неделе мы с Джорджио сидели на диване, просматривая киноафишу. Мы решили пойти на новый фильм с Томом Хэнксом. Когда мы обдумывали, пойти ли нам на дневной или на вечерний сеанс, я спросила:

– Джорджио, а ты знаешь, что Том Хэнкс уже стал дедушкой?

Джорджио недоуменно взглянул на меня и спросил:

– Что? А какое это имеет отношение к тому, пойдем мы на сеанс в шесть или в восемь?

– Никакого, – пробормотала я. – Я просто так сказала.

Год назад его ответ вывел бы меня из себя. Но на этот раз, когда я уже почти дописала эту книгу, я одернула себя.

Я только поцеловала его в щеку и проговорила:

– Джорджио, ты такой… мужчина.

– Разве ты хотела бы, чтобы я им не был? – усмехнулся он.

Взяв его руку, лежавшую на спинке дивана, я переложила ее на свою талию.

– Нет, – промурлыкала я.

Он поцеловал меня в щеку, и мы снова углубились в расписание кинотеатров.

Потом я спросила:

– Джорджио, ведь правда, любопытно, что Хэнкс все еще остается одним из самых знаменитых секс-символов, хотя он уже дедушка? Интересно, много ли найдется бабушек среди секс-символов?

В эту секунду он внезапно встал и зачем-то вышел в другую комнату. Ой! Я осознала свою ошибку. Я опять съехала на «женскую логику». Если бы я беседовала с подругой, мы бы совершенно естественно перешли от расписания кинофильмов к актеру Тому Хэнксу, потом к дедушке Тому Хэнксу, потом к возрасту секс-символа-мужчины, потом к шуткам по поводу секс-символов-бабушек. Это могло даже закончиться обсуждением бабушкиных рецептов приготовления блюд в скороварке. Итак, вы видите, для нас, женщин, совершенно логично, что минуту назад мы говорили о киноафише, и вот уже – о скороварках. Это поймет любая женщина. Но ни Джорджио, ни ваш брат, ни ваш отец, ни ваш приятель-мужчина этого не поймут.

Охотницы, представьте себе большой шкаф, а в нем – множество маленьких полочек. Так выглядит мозг вашего мужчины, если сравнить его с женским. Содержимое шкафа не распихано по полочкам плотно друг к другу; собственно, эти полочки и их содержимое даже не соприкасаются. Ваш возлюбленный может не слишком аккуратно складывать свои носки в шкафу, но он педантично рассовывает все свои мысли по отдельным полочкам в голове, как когда-то мальчики на моем дне рождения раскладывали сиропы по ячейкам вафель.

Чтобы перейти от одной темы к другой, которую женщины назовут связанной с предыдущей, мужчине надо проделать довольно длинный путь: нервные импульсы в его мозге должны преодолеть протяженные цепи нейронов, синапс за синапсом. Потом ему еще надо потратить время, чтобы решить, на какую полочку ляжет эта мысль. И в то время как вы быстро и легко переплываете от одного вопроса к другому, он думает, что вы рассеяны. А вы сердитесь, что он не может просто и непринужденно поболтать с вами, обсуждая все подряд.

Женщины, отнеситесь с благодарностью к способности мужчин сортировать мысли таким образом. Мужчина может сконцентрировать все свое внимание на одной проблеме именно потому, что все мысли о ней сложены у него на одну полочку [192]. Он хочет остановиться на этой проблеме до тех пор, пока не решит ее, и сердится, если вы пытаетесь отвлечь его от этой задачи. Когда мозг Джорджио все еще обрабатывал содержимое первой «полочки» нашей беседы, пытаясь сделать выбор между дневным и вечерним сеансами, совершенно иррациональная женщина уже болтала о том, что бабушки вряд ли могут быть секс-символами.