Мэри Лэй - Трогай меня

Мы дошли до ступенек, дверь открыл другой человек, но из-за его молчания мне не удалось узнать пол.

– Ваша комната на втором этаже, поэтому сейчас осталось преодолеть лишь лестницу, – послышался женский голос.

Значит, здесь работают не только мужчины. Легко ей говорить «лишь лестница». С ней-то хозяин играл в жмурки? Не спеша мы поднялись наверх, и меня проводили до комнаты.

– Можете снять повязку, как закроется дверь. Располагайтесь и раздевайтесь. Скоро подадут ужин, – объявила женщина.

Я снова промолчала. Хотя наверно нужно было ответить, а то подумают, что перед ними немая дикарка. С другой стороны, что я могу сказать? Спасибо? Спасибо, что довели меня до моей темницы на ближайшие три месяца?

Пока размышляла, дверь закрылась, подав сигнал, что можно освободиться от оков. Я погорячилась насчет темницы, потому что комната напоминала дворец. Все было в нежных пастельных тонах, одна из стен украшена объемными цветочными узорами. Золотое напыление мерцало на ручках мебели и на оправе зеркала. Мебель была расставлена так, что ощущение минимализма присутствовало лишь первые минуты нахождения в комнате, на самом же деле, пространство заполнила куча мелочей. Кашпо с цветами, вязаный плед, полочка для книг, уютные светильники и многое другое.

В такой комнате не хочется даже раздеваться и развращать ее своей наготой. Но по контракту я обязана это сделать, поэтому сбросила с себя все лишнее и подошла к зеркалу. Чего-то не хватает. Ах да! Я порылась в сумочке и достала алую помаду. Надеюсь, моему господину понравится мой способ привлечь внимание.

В дверь постучали. Я вдруг притаилась, словно мышка, будто надеялась, что так меня оставят в покое. Однако удары стали более настойчивыми, и послышался взволнованный женский голос.

– Мисс, вы готовы? Мистер Коллинз уже ждет вас.

Интересно, это его настоящая фамилия или творческий псевдоним, если извращенную фантазию можно считать искусством.

– И не забудьте надеть повязку, – напомнила женщина.

Я в последний раз взглянула на свое отражение в зеркале и завязала глаза. Первое время они не могли свыкнуться с темнотой и посылали проекции разноцветных бликов. В коридоре женщина взяла меня за локоть и куда-то повела. По шершавости ее кожи я предположила, что она не молода.

Мои босые ноги неуверенно ступали по мягкому ковролину. Мне было неловко из-за обнаженности тела, и второй рукой я все старалась прикрыть хотя бы его часть.

– Не беспокойтесь, вы точно понравитесь мистеру Коллинзу, – попыталась ободрить меня новая знакомая.

Она, правда, считала, что сейчас меня беспокоит именно это? Сколько же он платит слугам за молчание?

На пути снова встретилось серьезное испытание – лестница. На этот раз служанка сразу положила мои руки на перила, потому что, держась за нее, я постоянно спотыкалась.

– Вот мы и пришли! – торжественно объявила женщина. Надеюсь, она, правда, была служанкой, а не мамой извращенца, и я не попала в семью психов.

Не знаю, где мы остановились, но в воздухе ощущался сводящий с ума аромат вкусной еды. У меня засосало под ложечкой, не ела я давно.

– Мисс Хатс, Мистер Коллинз, приятного аппетита, – проворковала служанка и, судя по всему, удалилась.

Получается, мы с ним остались наедине. Он не произносил не единого звука, и я не могла определить его местонахождение. Однако чувствовала взгляд, который прожигал насквозь. Мистер Коллинз бесцеремонно рассматривал меня, как общедоступный экспонат в музее.

Послышался неприятный звук: ножка стула проскрежетала по полу. Мистер Коллинз поднялся и направился ко мне. Я уверено смотрела в его сторону, желая доказать, что не боюсь. На самом же деле еле сдерживала подгибающиеся коленки.

В нос ударил аромат сладкой туалетной воды: Мистер Коллинз был совсем близко. Наверное, я бы могла даже дотронуться до него. Вдруг почувствовала на своих губах его большой палец. Грубым движением он стер с них помаду. Мой рот непроизвольно открылся, и свой палец он вернул уже влажным.

– Больше не красься, – приказал Мистер Коллинз, и я вздрогнула от его жесткого голоса.

Господин отодвинул стул и помог мне присесть. Задним местом я почувствовала теплоту мягкой обивки.

– Доминика, я приготовил в твою честь изысканный ужин, – сказал он голосом, который сравнился бы со сладостью меда. В нем было что-то особенное. Или же мои слуховые способности обострились, и я слышала то, что хотела.

– Могли бы не стараться. Все равно я ничего не вижу, – пошутила я, но потом подумала, что это больше похоже на грубость. Но Мистер Коллинз не разозлился, а лишь усмехнулся, удивившись моей смелости.