Катя Лоренц - Месть мажора

– Боже, Кирилл! – она прикрывает рот ладошкой. – Это чудесно! – мы заходим под купол, посередине стоит накрытый стол. Подаю знак, и играет саксофон.

– Позволь пальто.

– Я не замерзну?

– Здесь отапливается.

Снимаю пальто и жмурюсь, мне хочется накинуть его обратно. На Геле короткое белое платье с длинными рукавами. Спина голая, я вижу острые лопатки, ниточка позвоночника, я могу пересчитать каждый позвонок. Такой наряд не предполагает наличие белья!

«Мертвые курицы, кишки, голая бабушка». Пытаюсь унять желание, если я на нее сейчас накинусь, то потеряю последний шанс, она и так обо мне не лучшего мнения. Оправданно. Наливаю ей шампанского, себе сок. Выпивка в моем возбужденном состоянии не лучший выход.

Геля мечтательно смотрит на простирающуюся Москву, тысячи огней сияют, на небе блестят звезды. Я далеко не романтик, но даже я впечатлен.

После ужина предлагаю ей потанцевать. Геля обнимает меня за шею, кладу руку ей на талию, касаюсь голой кожи руками.

– У тебя красивый костюм. Это Доменико и Стефано?

– Да.

– Ты разбираешься?

– Я дизайнер, обожаю этих итальянцев.

– Я думал, ты будущий юрист.

– Да. Это желание папы. На самом деле я хочу открыть свой салон. У меня есть несколько идей. Это платье мое, кстати.

– Ты полна сюрпризов, Геля,– ее щечки краснеют, она опускает глаза.

– Расскажи о себе? Ты с родителями живешь?

– Да, с отцом.

– А мама? – надо быть с ней откровенным, но как же трудно говорить о нерадивой родительнице.

– Она бросила меня, когда мне было восемь лет.

– Прости. Моя мама умерла, когда мне было четыре. Отец женился на другой через год.

– И как тебе мачеха?

– Она хорошая, всегда меня поддерживала, возила на кружки по рисованию, кройке и шитью. Именно тогда я решила, что хочу связать свою профессию с этим.

– Но папа против?

– Да. Он меня в этом не поддерживает. Говорит, что если стану юристом, то он поможет мне с салоном, – по Гелиной коже бегут мурашки.

– Замерзла? – хриплым голосом спрашиваю ее, позволяю рукам пройтись по позвоночнику.

– Ты можешь быть нормальным, когда захочешь.

– Ну, чтобы закрепить впечатление… Пойдем, посмотрим на звезды?

Геля наклоняется над телескопом, перекинув волосы на одну сторону. Черт! Я вижу ее грудь. Блядство! Как тут оставаться джентльменом, когда тебя так успешно соблазняют?

– Ой, смотри! Звезда падает! – наклоняюсь, наши глаза встречаются, ее губы так близко. Не выдержал. Схватил ее за шею, притянул к себе, проводя пальцами по кромке платья. Ещё чуть-чуть, и я найду аппетитную попку в виде сердечка.

– Прости, – отодвигаюсь. – Я подожду, когда ты будешь готова.

Это я сказал? Чудеса!

Геля

Мы стоим возле перил, высота такая, что просто жуть. Кирилл обнял меня за талию, мы покачиваемся в такт тягучей музыке саксофона, любуясь ночным городом.

Впереди нас «Башни конфедерации». Под нашими ногами кипит жизнь. Внизу люди, такие маленькие, как муравьишки. А мне не страшно. В объятиях Кирилла так хорошо и умиротворенно. Это самый прекрасный день в моей жизни. Кирилл подарил мне настоящую сказку.

Кто бы мог подумать, что он способен на это?

– Мне так хорошо, – чувства переполняют меня. – Спасибо тебе, – он не отвечает, только крепче сжимает мою талию.

Даже удивительно. Его словно подменили. Нет пошлых намеков, руки не распускает. Еще пообещал, что интим у нас будет, когда я сама захочу. Сегодня он впустил меня в душу. Когда Кирилл рассказывал про маму, видела, как ему тяжело это дается. И я благодарна ему за искренность.

Время перевалило за полночь. Мы стали собираться. Завтра как-никак на лекции. Будет ли он завтра таким же? Или опять вернется к образу «Кирилл, разбивающий женские сердца»?

Он проводил меня до подъезда. Стояла в нерешительности. Я хотела, чтобы он поцеловал меня, но сама не решалась. Кирилл, аккуратно придерживая за талию, наклонился. Наши губы близко, он ждет разрешения? Я сама обняла его за шею, неуверенно коснулась губ. Они такие вкусные, мягкие. От него пахнет апельсиновым соком и дорогим одеколоном. у него просто неохватная шея. Тело такое твердое, гладила по шелковой белой рубашке.

– Я завтра за тобой заеду.

– Но я на машине.

– Не спорь со мной, Геля.

– Хорошо, – хочет позаботиться обо мне? Пусть.

– Спокойной ночи, Белка, – хрипло сказал он.

– Спокойной ночи, Кирилл.

До квартиры шла, прижимая к груди массивный букет роз с дурманящим запахом. Губы до сих пор горели, словно он касался меня.