Лили Рокс - Ромео и Джульетта. Девочка для мажора

Сентябрь, 1997 год

К роддому номер 18 на большой скорости подъезжает карета скорой помощи. Из нее санитары выносят женщину на носилках и, с трудом поднимаясь по ступенькам крыльца, заносят ее в здание роддома.

– Моя гитара! – кричит в беспамятстве несчастная, и ее крик прерывается громким стоном. – Она осталась в машине, отдайте мне ее!

– Зачем она тебе сейчас? Будешь петь серенаду между схватками? – с усмешкой спрашивает один из санитаров, тяжело дыша.

Женщина снова стонет, впиваясь руками в края носилок:

– Это мое единственное средство для заработка! Чем я буду кормить ребенка?

– Черт, Валера, давай по-быстрому принесем ее в палату, а потом сгоняй, пожалуйста, за этой проклятой гитарой в машину, – раздосадовано говорит первый санитар, профессионально огибая углы больничного коридора.

– Далась она ей, – отвечает Валера, но глядя в полные слез глаза пациентки, кивает, – Ладно, сгоняю.

Санитары подносят носилки к сестринскому посту и первый санитар, имя которого неизвестно, весело говорит:

– Девчули, принимайте пациентку. Угораздило ее начать рожать за двадцать минут до конца нашего дежурства.

– Что там у нее? Раскрытие какое? – равнодушно спрашивает медсестра, откусывая яблоко. Бегло взглянув, она отводит взгляд, продолжая сидеть, как ни в чем не бывало, читая журнал и явно давая понять, что работа ее мало интересует. И какая-то там роженица, решившая рожать именно сейчас, ни в коем случае не должна нарушить планы медсестры.

– Пятнадцать минут назад было около семи, – отвечает Валера, – Ну так что, принимаете или нет? В третьем от нее отказались, родовые переполнены.

Медсестра по имени Лера, а, точнее, Валерия (так было указано на бейджике), лениво отложила журнал и встала из-за стойки, чтобы самой удостовериться в присутствии роженицы. Хотя ту итак было отлично слышно, она стонала и кряхтела на весь коридор.

– Цыганка что ли? – с пренебрежением протянула Лера, глядя на спутавшиеся и прилипшие к лицу черные волосы пациентки, ее странное облачение и необычную обувь.

– Вроде, нет, – отвечает первый санитар, – Певичка, возле перехода на гитаре бренчала, пока ей бомжи скорую не вызвали. До последнего терпела.

– Дура, – таков вердикт Леры, – Несите ее в пятую родовую, сейчас поищу свободного врача. Сегодня у нас затишье, только две родовые заняты.

Санитары со вздохом облегчения тащат носилки с уличной певичкой в пятую родовую, там сваливают ее на кровать и уходят.

– Валер, ты иди за гитарой, а я документы на нее заполню, – говорит первый санитар. Видимо, он старший среди них двоих.

Глядя на роженицу, он замечает начало кровотечения, а это уже плохой признак.

– Ты кого ждешь, пацана или девку? – спрашивает он у стонущей женщины.

– Понятия не имею, – отвечает она, сцепив зубы, – Ни разу не ходила к врачу.

– Офигеть, – протягивает санитар и говорит об этом врачу, вошедшему в палату в сопровождении Леры.

Врач цокает языком и качает головой, что означает, что случай тяжелый.

– Документы у нее хоть есть? – спрашивает Лера.

– Только паспорт, в сумке нашли.

Санитар разводит руками и показывает на грязную тряпичную сумку, сшитую из разноцветных лоскутков, и валяющуюся рядом с кроватью.

Лера с отвращением смотрит на это произведение искусства, потом с брезгливостью переводит взгляд на пациентку:

– И как такие залетать умудряются? Ни мозгов, ни денег, а плодятся как кролики.

– Валерия, – строго перебивает ее врач, который уже начал осмотр пациентки, – Попрошу свое мнение держать при себе.

– А что, Дмитрий Александрович, я не права? Тетки по много лет забеременеть не могут, а эта даже врачу ни разу не показалась.

– Валерия, организуй доставку аппарата УЗИ в палату, будем смотреть, что там у нее.

Лера с явным неудовольствием на лице выходит из палаты: она уверена в своей правоте и не согласна с тем, что ее мнение не стоит учитывать. Еще как стоит! К ее мнению прислушиваются все в отделении, особенно лица мужского пола и особенно, когда она им улыбается.

В палату забегает Валера, неся в руках грязную, обклеенную разноцветными стикерами гитару.

– Что за рассадник инфекций? – недовольно спрашивает его Дмитрий Александрович.

– Это личные вещи роженицы, расставаться с которыми она категорически не согласна, – тяжело дыша, отвечает Валерий.

– Ром, поехали, смена закончена, водитель нервничает, – обращается Валерий к старшему санитару.