Кристина Портман - Долг платежом страсти

Он усмехнулся.

– Дерзкая, да? Мне нравится. Вы уже трахались?

– Нет ещё, – буркнула я.

– Ещё? Интересно. А зачем же ты пришла сюда?

– Он выиграл меня в карты.

– Аааа… ну это многое объясняет. Так, ну сама бы ты вряд ли с ним играла. Значит тебя кто-то проиграл. Интересно. Не думал, что ещё что-то может меня удивить в современном мире. Ан нет, вот вам, пожалуйста. Каким нужно быть ничтожеством, чтобы играть в карты на человека. И какой нужно быть мразью, чтобы играть на тебя – ты вроде из приличных, не наркоманка, не алкашка. Кто это был? Парень твой? Муж?

– Отец…

– Ну и дела. Да что ж оно никак не остановится, – возмутился он, меняя салфетку к кровоточащей брови, – судя по тому, как ты меня встретила, тебя не очень радует такое положение вещей.

– Вообще не радует, – тихо ответила я.

И он замолчал. Просто сидел и молча меня разглядывал – такую беззащитную, запуганную, закутанную всего лишь в полотенце, беспомощно сидящую на полу в комнате его дома.

Добычу его отца.

Мы могли бы учиться с ним в институте на одном курсе или познакомиться на дне рождения у какой-нибудь моей подруги. Могли бы там весело болтать, а потом может прогуляться по набережной или прокатиться по вечерней Москве. Мы были бы с ним на равных правах или даже я бы ещё может покапризничала, а он бы старался завоевать моё расположение. Мы могли встретиться в клубе или на какой-нибудь конференции, как обычные люди, в обычных условиях, как самые обычные парень и девушка, мы могли бы… Но всё это было в другой реальности. Не в этой. Здесь я была от него зависима, я была практически в полном его подчинении… Разве то, что принадлежит отцу – не принадлежит и его сыну, по праву наследования? Я была почти голая у его ног. В прямом смысле слова.

И вдруг… мне стало так горько и обидно… как-то всё разом навалилось на меня – все события последних суток… и предательство отца и унижения от Жоры… я почувствовала себя маленькой хрупкой и слабой девочкой, за которую абсолютно некому было заступиться… мне вдруг невыносимо сильно захотелось, чтобы этот незнакомый парень помог мне. Ведь, в сущности, он необязательно должен быть похож на своего мерзкого папашу. Мне кажется в нём есть что-то благородное… И он мог бы защитить меня. Почему нет? Я почувствовала к нему какое-то расположение, доверие. Мои губы едва сдерживались, чтобы предательски не зашептать – пожалуйста, спаси меня. Спаси.

И я так поверила в него, так беззаветно прониклась этой надеждой, что от эмоционального накала глаза мои сами по себе увлажнились и слеза стекла по щеке.

– Нууууу…. – успокаивающе протянул он. – Не надо слёз, дурёха. Такая отважная – вон как меня торшером угадала – и вдруг плачешь.

– Извини, я думала это он, – сказала я и ещё пуще прежнего постыдно разрыдалась.

Он встал, взял со столика салфетку, подошёл ко мне и опустился на колени. Убрал мою руку от зарёванного лица и несколько раз салфеткой промокнул мои глаза.

– А ты красивая, – заметил он.

Я увидела его совсем близко. А всё-таки знатно я разбила ему бровь.

И вдруг я почувствовала к нему такое непреодолимое влечение, какая-то волна обдала меня с ног до головы, сердце сжала какая-то неизвестная ранее тоска… мне так сильно захотелось, чтобы он обнял меня, прижал к себе, взял на руки и унёс подальше от этого дома и её ужасного хозяина, что я почти сама обняла его.

Но он поднялся. Выпрямился.

– Ладно, мне пора.

Что???!!!! Мысли роем закружились в моей голове.

– Разве ты мне не поможешь? – тихо-тихо выдавила я.

Он посмотрел на меня, как на дурочку.

– Забрать у отца его трофей?! Да ты представляешь, что он с нами сделает? С тобой-то ладно. А у нас с ним совместная компания, там же миллиардные обороты. Потерять это всё из-за абсолютно незнакомой мне малолеточки? Хоть и бесспорно красивой. Прости, дорогая, но нет. Неравноценный бартер.

Каждое его слово режущей болью отзывалось в моём сознании, но… винить его я почему-то не могла… я как будто невольно подыгрывала ему, подсознательно принимая логичность его доводов. Слова он говорил жёсткие, страшные для меня. Но я хотела его слушать. Господи, да что со мной.

– Я понимаю, – снова тихо сказала я. – Как тебя зовут?

– Давид. Ну, давай поднимайся.

Он протянул мне руку – ту самую крепкую сильную руку, которой затащил меня обратно в этот ад – и помог подняться. Я стояла перед ним опустив голову.

Он слегка встряхнул меня так, чтобы я посмотрела в его глаза – в его глубокие тёмные глаза.