Тара Грин - Недотрога

В кармане пиджака завибрировал телефон. Альфа вынул его и, не сбавляя темпа, открыл сообщение: «Господин Лерой приглашает сегодня вечером на смотрины». Барт застонал и кончил в прелестный ротик омеги. Тот свободно вздохнул и с надеждой посмотрел на него.

– Ты не в моём вкусе, – пожал плечами Барт, сунул расстроенному пареньку крупную купюру и ушёл прочь.

Альфа вернулся домой, принял душ, смыв с себя запах омеги, а затем надел свой самый лучший костюм тёмно-серого, почти стального цвета. Барту нравилось посещать смотрины в доме господина Лероя, там собиралось высшее общество Блэк-сити, но не только это влекло его туда. Несмотря на своё происхождение и вполне обеспеченное будущее, он втайне ото всех надеялся когда-нибудь встретить неиспорченного омежку.

Телефонный звонок отвлёк его от размышлений. Барт улыбнулся своему отражению в зеркале, а потом ответил на вызов.

– Барт, – голос отца вибрировал от негодования.

– Опять поссорился с мамой? – Барт левой рукой потянулся к флакону с духами, в последнее время он подсел на цитрусовый аромат с нотками корицы.

– Она хочет нянчить внуков, – воскликнул отец. – Барт, и я тоже не молодею, так что сынок, мы нашли тебе достойную пару.

– Нет! – ярость опалила Барта, он выдвинул нижнюю челюсть и зарычал в трубку. – Ты дал мне слово, что больше никогда не полезешь в мою жизнь!

– Барт! – заорал отец. – Всё! Мы больше не можем и не хотим ждать!

– Я сказал – нет! – Барт сбросил вызов и поставил телефон на беззвучный режим.

Настроение скатилось ниже нуля, только договорного брака ему для полного счастья не хватало сейчас. Барт грязно выругался, а потом отправился на смотрины.

Энтони

Энтони пришёл в себя в автомобиле доктора Бруно Адамса. Он сидел на заднем сиденье в своей домашней одежде, а за окошками уже мелькали деревья, значит, они давно выехали из пригорода.

– Куда вы меня везёте?! – запаниковал омега.

– Сегодня вечером твоя жизнь навсегда изменится, – усмехнулся Бруно.

– Пожалуйста, отпустите меня, – взмолился Энтони.

– Малыш, успокойся, – доктор Адамс прибавил скорости. – Доверься мне, и ты станешь самым влиятельным омегой в городе.

– Как вы? – страх терзал Энтони.

Слова доктора Адамса звучали слишком приторно. Судьба не раз била омегу, и он не понаслышке знал, что бесплатного сыра в мышеловке не бывает. И если раньше Энтони с надеждой смотрел на небоскрёбы Блэк-сити, то сейчас ужас сковывал тело от будущего, которое уже ворвалось в его маленькую и ничем не примечательную жизнь.

Энтони

Омегу привезли в роскошный особняк. Энтони оробел, когда вышел из автомобиля, дорожка, выложенная белыми камнями, вела за угол дома. По её бокам возвышались постриженные кусты, утопающие в белых цветах. Омега вздрогнул, когда доктор прикоснулся к нему.

– Не бойся, малыш, – ухмыльнулся Бруно, увлекая его за собой. – Ты примешь душ и наденешь чистую одежду. Когда-то и я смиренно стоял на пороге этого дома, выпрашивая милость.

– Доктор, разве вы знали нужду? – удивился Энтони.

– Да, малыш, – неожиданно Бруно свернул с мощёной дорожки, через минуту они оказались в беседке, увитой виноградом.

Чёрные ягоды свисали и ароматно пахли, а над ними вились пчёлы. Энтони испуганно смотрел на доктора, Бруно же, казалось, был вовсе не здесь. Миновала долгая минута, может быть, две, тот повернулся к нему и грустно улыбнулся.

– Я не мог и подумать, что когда-нибудь смогу отыскать чистый генокод, не отягощённый бессмысленным спариванием со случайными партнёрами. Малыш, ты чудо, ниспосланное нам небесами!

Энтони втянул голову в плечи. Он был самым обыкновенным омегой, немного симпатичным на личико, но не больше.

– Вы меня переоцениваете, – пролепетал Энтони.

Доктор схватил его за руки и притянул к себе, их дыхание смешалось, и омега увидел алчный блеск в глазах своего названного спасителя. Стало невыносимо страшно, солнце вроде ещё скользило в небесах, но ощущение тёмной, непроглядной ночи опустилось на беседку. Доктор Бруно прильну к его губам, жадно целуя. Энтони не мог оттолкнуть своего мучителя и застонал, проклиная свою судьбу.

Барт

Барт переступил порог дома господина Лероя и окунулся в аромат веселья и приближающегося разврата. Надо отдать должное хозяину дома, смотрины редко кого оставляли разочарованными. Здесь нельзя было в открытую лапать омежек, грубо высказываться или заставлять силой следовать за собой. Господин Лерой зорко следил за порядком, создавая иллюзию прошедшей эпохи, когда только родители имели право выбирать пару для своих сыновей. Но пришло новое время, и на первое место вышли чувства, которые порой приводили к трагедиям. Барту нравилось ощущение обречённости, толкавшее его к одному-единственному омеге, предавшему его… Только в доме господина Лероя он мог почувствовать себя по-настоящему живым.