Сандра Бушар - Не мой отец

– О, рассказать? Это с радостью, – потерев ладони, я поудобнее устроилась на кресле. – Помнится, месяц назад я заменила его зубную пасту смазкой со вкусом клубники. Узнал он об этом только позавчера, когда я случайно подкинула ему оригинальный тюбик.

Женя одним махом осушил чашку чая, будто эта был чистый спирт. Что-то хрустнуло… Я обернулась и поняла, что этот варвар раздавил шикарную позолоченную ручку!

– Это была анальная смазка для геев, – прорычал он, стреляя в меня глазами. – И знаете, почему она это сделала? Потому что я не разрешил ей оставить в квартире домашнего плешивого пса, на которого, к слову, у меня жуткая аллергия.

Вспомнив Кексика, я прослезилась. Мама всегда хотела собаку, но с ее темпом жизни это было невозможно. Последовав примеру Жени, я тоже махом опрокинула чай и только потом на языке ощутила горечь. Да и вкус какой-то… Специфический, мягко говоря.

– Чабрец, – будто прочитала мои мысли Светлана, все так же странно улыбаясь.

– Так вот, – я даже закашлялась, будто чай не в то горло попал, – лучше бы в нашем доме собака осталась, чем ты, Женя!

***

Дальше женщина допытывала Женю про то, как он попал в нашу семью. Увы, ничего нового я не узнала. Познакомились с мамой, поженились, потом он узнал про болезнь, смерть, наследство. Все.

Странно, но с каждой фразой мне становилось все жарче, словно рядом работала печка. Кружилась голова, немного мутило. Но не смертельно. В общем-то, все это легко сбрасывалось на скорые женские дни и вчерашний загул. Даже три бокала шампанского для моих пятидесяти килограммов – непосильно много. Особенно если учесть, что пила я в последний раз после похорон.

– А теперь, – Светлана хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание. – Вы должны сесть на диван. Оба! Да-да! Не смотрите так на меня. Рядом. Это такая терапия! И посмотрите друг другу в глаза. Ну же! Вы же деньги мне заплатили. Можно я поработаю?

Первым сел Женя, и только потом поднялась я. Впервые в жизни ноги не держали на каблуках, и я просто сняла их, отшвыривая в сторону. Села на лодыжки и уставилась на мужчину, а тот как-то задумчиво хмыкнул.

– Что ты видишь, Марина? – почему-то вопрос поставил меня в тупик.

Потому что я не видела, а именно СЛЫШАЛА божественный аромат, исходящий от Жени. Какие-то цитрусовые духи с нотками мяты и чего-то истинно мужского. Проникающего под кожу в самые легкие. Как серная кислота, разжижающая все изнутри… Один глубокий вдох – и ты в раю…

– Марина? – снова окликнула меня Светлана. – Вы меня слышите?

Но в тот момент мне было плевать на всех вокруг. Напала какая-то пьянящая нега. Закрыв глаза, я до жжения втянула безумный запах мужчины и едва сдержала стон. Господи, почему он так прекрасен? Просто глоток свежего воздуха…

– Что? – голос Жени вторгся в мой разум, как тягучая карамель. Я резко распахнула глаза и не сразу сконцентрировала внимание. Все буквально плыло. Мир вокруг пульсировал и покачивался из стороны в сторону. – Так сильно противен?

Мозг ничего не соображал, там творилось странное умиротворяющее спокойствие. Руководствуясь инстинктами, я неожиданно для самой себя подняла руку и опустила ее на макушку Жени. Провела ноготками по коже, потянула волосы чуть в сторону.

Женя закрыл глаза и шумно выдохнул через стиснутые зубы. Тем временем моя ладонь медленно сползла на его гладковыбритую кожу. Такую нежную, шелковистую, совершенно невероятную…

– Нет, – буквы с трудом складывались в слова, будто я набрала полный рот опилок. Мне понадобилась целая минута, чтобы вспомнить родной алфавит и все же сложить буквы в слова…

– Что? – Женя говорил ровно так же, только хрипотца усилилась.

– Нет, ты мне не противен, – губы шевелились сами, я не слышала свой же голос. Руки больше меня не слушались, сами осторожно изучали мужской подбородок, овал. Женя дышал все тяжелее, словно каждый вздох давался ему с адским трудом. Тяжело, глубоко, но между тем рвано и нервно. – Ты очень красивый мужчина. Был. А сейчас – просто вообще чистый секс.

Он шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы, как будто курил сигарету. Я поерзала на месте, потому что внизу живота все стянуло тугим спазмом. Когда Женя поднял на меня взгляд, в нем было что-то настолько темное, что сердце перестало биться, душа упала в пятки. Его серые глаза стали почти черными.

– Ты считаешь Женю членом своей семьи? – не унималась эта Светлана. Сейчас ее голос раздражал, как скрежетание гвоздей по стеклу. – Ты принимаешь его, как отчима? Кто он для тебя, Марина?