Людмила Старикова - Евангелие от психопатов

– Вам – особая доставка, – ответил голос за дверью, и, через секунду, Иисус предстал перед лицом священника в образе старика с охотничьим ружьём в руках. Узнав его, Отец Генри не стал возражать. Возмездие свыше было необходимо им обоим; отец Гэндроу умер, не дождавшись процесса, а мистеру Мэтью Генри достались отличные адвокаты.

– А где у вас телефон? – поинтересовался старик, вскидывая на плечо Ремингтон. Левая рука его ныла с самого утра, но, он старался не обращать на неё внимания.

– В кухне, висит на стене, справа от входа, – ответил отец Генри, сам поразившись своему самообладанию, – почему вы здесь?

– Девушку жалко, Маргариту, – ответил старик, – она исчезла, и, скорее всего, её жизнь тоже закончена.

– Но, я не убивал, я любил её, – возразил священник, понимая, что на исповедь времени совсем не остаётся.

– Правда – как солнце. Она может быть спрятана ненадолго, но, она никуда не денется 11, – ответил старик фразой, которую он, казалось, слышал раньше. Рональд Клаус прицелился. Он думал, что испытает облегчение, взяв на мушку того католического священника, который, как и ненавистный Гэндроу, насиловал и думал, что избежит наказания. Однако, за секунды до выстрела, старик почувствовал только, как закружилась его голова, будто он стоит на краю пропасти и смотрит вниз. Мистер Клаус нажал на курок, и прогремевший выстрел освободил душу священника, очистив её от страшных грехов и разворотив ему голову.

Без сожаления, но, и не испытав облегчения, старик положил ружьё на пол, посмотрел на то, что осталось от отца Генри, затем огляделся и прошёл мимо трупа в кухню, стараясь не наступать на кровь и не прислушиваться к жжению чуть выше желудка.

– Девять-один-один. Что у вас за экстренный случай?

– Добрый вечер. Я убил отца Мэтью Генри, – голос старика звучал прерывисто.

– Повторите, пожалуйста, что вы сказали? – диспетчер службы спасения была привычна ко всякому.

– Я. Убил. Отца. Мэтью Генри. Расстрелял из охотничьего ружья… – Спазм сдавил грудь старика, но, тут же отпустил; капельки пота выступили на лбу и кончике его носа.

– Как вас зовут?

– Мистер Клаус. Рональд Клаус.

– Где вы сейчас находитесь?..

Старик устало опустился на кухонный стул. Жжение в груди не проходило, тянущие боли в левой руке только усилились. Этот подонок в рясе священника, он заслуживал наказания за то, что он натворил и за то, что сделали его товарищи.

Вдруг, сердитая мысль блеснула ужасной догадкой: а что, если это не он убил девушку? Старик заглушил её, вспомнив о Рудольфе. Он закрыл глаза, чувствуя как жжение чуть выше желудка усиливается. За окном замелькали красно-синие сигнальные огни полицейских машин; молодцы копы, явились быстро, всегда бы так.

– Мистер Клаус! Положите оружие на пол и выходите во двор с поднятыми руками! – призывал в громкоговоритель какой-то юнец, непонятно, как получивший должность к полиции.

Старик поднялся со своего места и пошёл к выходу, под нетерпеливые вызовы парня с рупором; левую руку тянуло уже невыносимо, правой он расстегнул ворот клетчатой рубахи, чтобы попробовать глубже вдохнуть. Мистер Клаус широко раскрыл дверь и попытался поднять руки вверх, но, голова его вновь закружилась, как у пропасти, и, не сдержав равновесия, старик упал, скатившись по ступенькам на землю и раскинув руки у крыльца.

Он даже в кафе

Я узнаю своих клиенток на улице. По лицам, жестам, по манерам их спутников. Их слишком страстно обнимают, слишком крепко прижимают, когда ведут по улицам города в этом бесконечном танго, – под руку или, держа за локоть. Это – женщины с мужчинами в примерочных, потому что им нельзя без мнения мужа, ни шагу. Именно этих женщин целуют при всех на вечеринках, – не из нежности, а, чтобы показать, кто их хозяин. Я узнаю их робость, с примешивающимся к ней восторгом, – такие женщины умеют ценить редкие моменты счастья, когда, на людях, их мучитель бывает и окрылён, и заботлив, и ласков. Я устал от них.

Узнав об этих женщинах гораздо больше, чем мне хотелось бы знать, я потерял интерес. В каком-то смысле, я даже стал стараться походить на их мучителей: сейчас я работаю над тем, чтобы больше любить себя и учиться радоваться жизни. Культивировать в себе единственно ценное и действительно полезное чувство – любовь к себе. В рамках этой своей программы я решил заняться здоровьем. Теперь после работы я занимаюсь в спортзале, а после, в качестве ужина, захожу в кафе-фреш; реклама смузи из свежих фруктов сделала своё дело.