Юлия Ридл - Заклятый друг

*Комишн, или комишен, коммишен, коммишн (от англ. commission – рисунок на заказ) – художественная работа, выполненная на заказ за сумму денег, установленную автором.

Спасибо, дорогая жена, за то, что посадила этого гандона напротив меня. Теперь весь вечер любоваться этой мерзкой рожей. Стараясь ничем не выдавать своего волнения, я решил сосредоточиться на еде. Тем более, что ужин был действительно неплох: румяная картошечка в соевом соусе, запеченная в духовке; жареное куриное филе с гарниром из кускуса с добавлением помидоров, стручкового гороха и базилика; салат с колбасой, сыром и маринованными огурцами. Да, Светка расстаралась ради кузины и ее ушлепка. Обидно, блин. Почему, как готовить для меня, так жри макароны с сосисками? Сейчас же прям повар в ней проснулся. Ведь может же, когда захочет, зараза ленивая.

Пока Ник о чем-то говорил с моей благоверной, я поднял глаза и всмотрелся в ненавистное лицо. Его густые черные волосы были в легком беспорядке после нашей стычки. В уголке пухлой разбитой губы виднелось небольшое пятнышко запекшейся крови. Я довольно улыбнулся: мало тебе, гнида. Жаль, что не пострадал твой длинный прямой нос. Как я умудрился не сломать его четыре года назад? Странно, бил тогда не хило, а даже следа не осталось. Эх, вмазать бы тебе сейчас с ноги по резко очерченному волевому подбородку, заросшему щетиной, или треснуть со всей дури в глаз цвета мокрого асфальта. Мечты-мечты…

Этот сучонок успел переодеться: на светлой рубашке у ворота были расстегнуты несколько пуговиц. Кусочек татуировки выглядывал в открывающемся взору пространстве под ключицей. Раньше ее точно не было. Лучше бы ты себе на лбу член набил! Почувствовав, что я на него пялюсь, Филатов вперил в меня свои проницательные глаза. Его цепкий взгляд не оставил без внимания ни один сантиметр моего лица. Такой живой интерес ввел меня в ступор. Подавив в себе легкую панику, я снова уткнулся в тарелку.

За столом царила непринужденная обстановка: Верунчик о чем-то щебетала со Светкой, громко хихикая; иногда в их беседу вклинивался Никита со своими идиотскими шутками; одному мне было не по себе – казалось, что тучи над моей головой сгущаются. Я лишь в начале разговора несколько раз похвалил стряпню супруги и отказался от спиртного, сославшись на то, что мне еще нужно доделать работу. Остальное время помалкивал. До определенного момента, конечно.

– Киря, представляешь, Никита ― моушн-дизайнер. Он занимается созданием анимированной графики, ― восторженно затараторила Вера, в очередной раз беся дурацким обращением. ― Он такие красивые вещи делает, просто волшебник. Если у тебя проблема какая-то, то и помочь может. Я права, Лапуля? Тебе же не сложно? ― она с неприкрытым восхищением взглянула на своего парня.

Филатов гордо приосанился, расправил плечи, улыбнулся влюбленной девушке и ответил самодовольным голосом:

– Конечно, дорогая, без проблем. В своем деле я один из лучших.

В полном возмущении я уставился на него, злобно прищурившись. Вот же жук навозный. И ведь повернулся язык такое заявить. Уж он-то точно знает, что в профессиональном плане мы равны. Еще большой вопрос, кто из нас лучше. Фу! Красоваться перед бабами – удел напыщенных индюков.

– Спасибо, конечно, но я справлюсь сам, ― немного резким тоном отказался от услуг этого урода.

– Ой, как интересно, ― вмешалась в разговор Света. ― Никит, а ты где-то учился? Кирилл ― выпускник Московского Политеха. А ты?

– У меня за спиной тоже образование ИГРИКа, ― двуликий гад одарил мою супругу лучезарной улыбкой.

– Вот это совпадение. Прикольно, ― похлопала в ладошки наивная Верочка. ― Так вы, может, пересекались там?

– Нет! ― поспешно выкрикнул я, опережая Ника и привлекая ненужное внимание к своей персоне.

Девушки с недоумением вытаращились на меня, изумленные странной реакцией на простой вопрос, а от тяжелого и пронзительного взгляда исподлобья Филатова засосало под ложечкой. Конечно, его абсолютно не интересовало, как я теперь буду выкручиваться. Он упивался моим глупым поведением и смотрел на меня, как на какую-то букашку. Наверно, так паук смотрит на свою жертву, попавшую в его липкую паутину. Так. Думай, голова, думай.

– Что вы так смотрите, леди? – делано удивился я. – Университет огромный: тысячи студентов, корпуса, разбросанные по всей Москве. Представьте, гигантский людской муравейник, находящийся в постоянном хаотичном движении. Наверно, иголку проще найти в стоге сена, чем запомнить случайно промелькнувшее лицо, ― с невозмутимым видом махнул рукой.