Сандра Бушар - Пленница босса

Опустив взгляд, я увидела наручники. Настоящие, полицейские… Когда именно босс достал их в кабинете? Откуда профессиональная вещь у владельца обувной корпорации? И, главное, зачем он приковал меня к себе? Вопросы один за другим взрывали мозг, но задать их мне никто не дал. Размашистым шагом Павел Григорьевич последовал к лифту.

И если я знала, что наши запястья скреплены железом, то работники офиса видели иное: босс и секретарша идут за ручку. Вот тебе и повод для сплетен на два года!

– Мамочки… – застонала я, когда увидела очередное шептание за спиной. Щеки воспылали тут же, а мысли о Димочке не давали расслабиться.

– А что тебя не устраивает? – повернувшись ко мне вплотную в лифте, мужчина заставил уткнуться носом ему в грудь. Запах мятного одеколона навсегда отпечатался в недрах моей памяти. Будто издеваясь, босс скользнул кончиком пальца свободной руки по моему предплечью. Томный хриплый шепот в районе уха взбодрил не на шутку: – Многие здесь и мечтать не могут, чтобы в моей койке оказаться.

– Но не я, – с трудом, но я нашла в себе силы посмотреть мужчине в лицо. Потому что хотела, чтобы он четко понял: я не из тех, кто готов к сексу на один раз. У меня отношения. Только вот не рассчитала… Как-то уж слишком близко оказались наши лица друг от друга, неприлично. Я понимала это прекрасно, но… Почему-то не отодвигалась. – У меня парень есть.

Павел Григорьевич тоже почему-то не отодвигался. Он будто… Растерялся? Впервые я видела замешательство в его всегда таких уверенных глазах. Мужчина, который в тридцать пять построил не только многомиллионную корпорацию, но и сотню работников, вдруг оробел.

Лишь на мгновение. После его глаза заволокла дымка чего-то черного, а голос сквозил насмешкой:

– Я могу отпустить наручники, Симонова. Все их увидят и вопросов тогда будет еще больше. Хочешь прослыть местной воришкой, а?

Вот тут-то я и испугалась до колик в желудке. Стоило только представить, как на подобные новости отреагирует мама, как на глазах появились слезы. Не желая видеть босса, я первая отвернулась от него в другую сторону и холодно отмахнулась:

– Если выбор из двух зол, то придется остановиться на вас.

Почему-то данное заявление разозлило босса еще сильнее.

Долгие секунды в лифте я размышляла о своей тяжелой судьбе. Мол, как так вышло, что я с шестнадцати лет душу отдаю компании, а меня еще и в воровстве обвиняют! Топая ногами по парковке вслед за Павлом Григорьевичем, молилась всем известным богам, чтобы нас никто из знакомых больше не увидел.

К жизни вернул звук разблокировки авто босса. Вытянув перед собой пантовый ключ в кожаном чехле с гравировкой эмблемы компании, мужчина разблокировал свой «Порше».

– Нравится? – его самодовольный взгляд сперва прошелся по явно любимой ласточке, а после с внимательным прищуром устремился на меня.

«Он ждет, что я в обморок от одного его вида грохнусь?», – искренне недоумевала.

– Эм… – честно признаться, не об этом были мои мысли в тот момент. Растерянно почесав затылок, я пыталась понять, как именно мы будем садиться в средство передвижения со скрепленными руками. Явно босс водителя звать не хотел. Значит, привлекать внимание к ситуации – тоже.

– «Порше Панамера Спорт Туризм Концепт», – Астафьев с таким восхищением произнес непонятный мне набор слов, что я не сразу поняла, что речь идет о полном названии его автомобиля. – Между прочим, прямо с парижской презентации мне его доставили. Два ляма долларов отдал за это произведение искусства!

Резкий приступ нервного кашля заставил скрутиться в три погибели, а из глаз брызнули слезы. Когда возмущение, удивление и недоумение немного отпустили, я позволила себе посмотреть на босса скептически.

– Вот это, – строго кивнул босс на авто, – и сумка с деньгами – все, что у меня есть, Симонова. Все! – выдержав роковую паузу, он сквозь зубы рявкнул: – Надеюсь, теперь ты понимаешь масштабы дерьма, в которое вступила?

Назвать эту проблему сугубо своей я не могла… Но почему-то менее страшно от этого не становилось, и колени подкашиваться не переставали.

– Конечно-конечно, – закивав, как собачка на капоте, нервно почесала место под наручниками. Оно прямо жгло. То ли это самовнушение, то ли тело всячески их отвергало. – Уверена, ничего с вашими деньгами не приключилось.

Его серые глаза прожигали меня насквозь. Казалось, я видела там каплю сочувствия и понимания. Но вся эта иллюзия была разрушена, когда грубый стальной бас рявкнул: