Ольга Дашкова - Двойная взлетная

Включая свет, захожу в ванную, снимаю юбку, дрожащими пальцами расстегиваю мелкие пуговицы на блузке. До боли прикусываю нижнюю губу, чтоб не заплакать, скидываю белье, колготок на мне нет давно. Душевая кабину, открыв воду, сразу становлюсь под нее с головой, подставляя лицо горячему потоку.

Меня все равно колотит, судорожно всхлипываю, зажимая рот ладонью, держусь, не даю волю слезам и истерике.

Что это было? Как квалифицировать то, что произошло в небе на высоте несколько тысяч километров? Насилие или просто секс? Не могу определить, потому что совсем ничего не понимаю и не хочу понимать.

Не хочу думать и вспоминать, но не получается.

– Ну чего ты сейчас ломаешься? Не хочешь? Быть того не может. Дать выпить для храбрости, как тогда?

Артём шептал это все на ухо, зажав меня между уборной и диваном с наваленными на него сумками. Потом смотрел в глаза, а я видела лишь его черные расширенные зрачки. Становилось страшно от его взгляда, горячих рук на моих плечах и реакции собственного тела.

– Ну что ты, девочка, чего ты боишься?

Молчала, реально не знала, что делать.

– Шульгин, завязывай, хорош прессовать девочку.

– Я не прессую, я хочу ее, посмотри на нее, это же ходячий секс. Блондиночка с синими глазами и пухлым ротиком. Хочу видеть ее голую. Ты ведь разденешься, птичка?

Бросила взгляд за спину мужчины, посмотрела на второго, Громов сидел на диване, только смотрел. А я понимала, что он ничем мне не сможет помочь, а сделает только хуже.

– Заебался, не могу больше.

Толкает в уборную, разворачивает лицом к зеркалу, упираюсь руками в раковину.

«– Постойте, это неправильно, отпустите… нет… не надо», – говорила громким шепотом, чтоб не слышали пилоты, хоть они и на другом конце самолета.

Мои жалкие попытки развернуться и оттолкнуть мужчину гасились на корню. Юбку задрали вверх, треск рвущегося нейлона колготок и я ощущаю настойчивые пальцы на обнаженной плоти.

– Посмотри, посмотри, какая ты соблазнительная птичка. Разве ты не понимаешь сама, как действуешь на мужиков, да еще в этой форме?

Мужчина зафиксировал мое лицо, но я тогда в своем отражение видела только панику, пытаясь выкрутиться из сильных рук. Но хватка была железная, а его пальцы продолжали растирать уже обнаженную плоть.

Глотала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Головой отчетливо понимала, что так нельзя, что этого не должно происходить.

Я не хочу.

То, что сейчас произойдет против моей воли, называется насилием.

– Какая нежная и гладкая киска, сука, крыша едет похлеще, чем от самой убойной дури, от тебя.

Шульгин шептал мне все это на ухо, дыхание горячее, по телу шла дрожь, а его пальцы продолжали настойчиво ласкать половые губы, скользить между ними, задевая клитор.

– Стой, не надо…остановись.

Стискивала зубы, хватаясь до боли в пальцах за раковину, пыталась отстраниться. В голове шум, совсем не разбирала слова. Но я отчетливо понимала, что все происходящее со мной, недопустимо. Меня сейчас возьмут силой, против воли и все мои жалкие попытки сопротивляться и просьбы остановиться никому не нужны.

Я уже была с этим мужчиной, я занималась с ним сексом, я получила удовольствие. Я кончала на его члене, я помню это так же, как и мое тело, но разум сопротивлялся. Для секса не время и не место.

Сзади движения, шорох, хотела обернуться, но Артём прижимался к моей щеке, ведя по ней языком, а потом вошел одним резким толчком, так что тело пронзила острая боль. Непроизвольно вскрикнула, но он тут же накрыл мой рот ладонью, продолжая входить. Резко, жестко, растягивая мое влагалище огромным членом, насаживая на себя, другой рукой больно сжав грудь.

Ловила в отражении зеркала его взгляд, а там чистая похоть и туман, он смотрел словно сквозь меня, продолжая трахать. Я уже точно не смогла бы его остановить. Черты лица заострились, губы плотно сжаты, я даже видела, как тонкая венка пульсировала на виске под бледной кожей.

Не чувствовала совсем ничего, только глубокие толчки. Он, как поршень, входил в меня, используя для получения своего удовольствия. Не знаю, сколько так прошло времени, я уже не сопротивляясь. Только старалась не издавать громких звуков и не думать ни о чем.

Мне было хорошо, реально, невероятно хорошо тогда в клубе. Зачем от только все испортил?

Интересно, как бы я себя повела, если бы не было того случайного секса? Сопротивлялась бы? Кричала? Не могу ответить однозначно, потому что никогда не приходилось попадать в такое дерьмо.