Кристиан Лав - С мужем моей сестры

“Влад вошел в мою комнату, чтобы уложить меня, потому что я не мог стоять на ногах. Никогда не пил, да еще так много. При свете ночника мне он показался еще привлекательней, чем обычно. Присев на край моей постели он начал раздевать меня и гладить. Его пальцы, длинные и теплые скользнули под боксерки и задержались на мгновение.

А потом началось сумасшествие. Я хотел прогнать его и оттолкнуть, но не смог бы этого сделать. Я чувствовал безумно приятный запах его тела и руками скользил по его спине. Все мое тело изнывало от непонятного ощущения, ноги подрагивали. Нет, это были явно не братские объятия.

Потом Влад целовал меня, а его рука ласкала мой член. Возможно, я ждал какого-то продолжения, я боялся, но хотел чего-то еще. А потом он вышел из моей комнаты, оставив меня с моим чувством опустошения и нехватки его внимания и тепла. Я долго лежал, повернувшись лицом к стене, за которой лежал он, и я боролся с желанием вскочить с постели и прийти к нему, лечь рядом и обнять его. Но я так и не отважился. Трус, я просто трус!”

Закрыв глаза, я пытался переосмыслить все, что он писал обо мне. А еще, что я чувствую, читая эти строки. Неужели все это правда? Я хотел просто поприкалываться над пацаном, хотел разнообразить свою сексуальную жизнь, в конце концов, просто трахнуть его и все. А он все это время думал обо мне, восхищался мной… И тот вечер, когда я его укладывал спать, для него это было что-то особенное.

Я заигрался и в итоге, сам запутался. Мне никогда не нравились парни. С чего же меня так заботит судьба этого дикого подростка? У него явно проблемы с головой, а мне и своего дерьма в жизни хватает.

Пролистав дальше, я с ужасом обнаружил совершенно другую картину. Жирным и увеличенным шрифтом бросались в глаза слова “НЕНАВИЖУ”. Он не описывал то, что у нас произошло, просто упомянул, что я его изнасиловал и унизил, воспользовался им, чтобы поглумиться. И что он больше не хочет меня видеть.

Я закрыл документ, читать дальше не было сил. Это ранит. Я не хочу ничего чувствовать, и не хочу ничего знать. Пусть все это останется в прошлом.

Открыл переписку в Ватсапе и быстро нашел информацию о клубе. Так вот куда наш обиженный мальчик сегодня пошел. Что ж, пусть повеселится. Может быть, ему там станет легче…

Два часа я не находил себе места. После прочитанного, мысли путались в голове. Светка легла спать, а я ходил из угла в угол и не мог успокоиться. В итоге решил ехать туда. Посмотреть издалека, что он там делает, а вдруг его обидят или случится еще что похуже? Он явно после нашей ночи чувствует себя неважно, вдруг наделает глупости. Я не хочу потом жить с еще большим чувством вины.

В клубе я нашел его в жутком состоянии. Он был в хламину. На танцполе к нему клеился какой-то хмырь, и кажется, Эрик даже не замечал, что у этого парня к нему явно нездоровый интерес.

Меня это почему-то задело. Вряд ли это ревность. Скорее желание защитить этого малявку. Я кое-как забрал его из клуба, пришлось тащить на себе, потому что он даже не мог стоять на ногах.

Пристегнув его, я медленно поехал домой, стараясь вести машину так, чтобы Эрика не укачивало.

− Куда мы едем? − поинтересовался он с дебильной улыбкой.

− Домой! − я с опаской посмотрел на него, − Что ты там принимал? Выглядишь жутко.

− Не знаю, но мне хорошо. − улыбнулся он. − Я никогда так не танцевал.

− Че за пацан там тебя лапал на танцполе? − спросил я его, сдерживая злость.

− Что? Меня никто не лапал. − удивился он.

Я припарковал машину рядом с домом, и заглушил мотор.

− Эрик, нам надо поговорить. − выдохнул я. − По поводу случившегося.

− Ааааа, − протянул он. − Ты это так называешь?

Он начал смеяться, а потом из его глаз потекли слезы.

− Эрик, я был сильно пьян, и был резок, плохо соображал…

Взглянув на парня я понял, что он уснул.

− Черт, я тут распинаюсь, а ты спишь? Какого черта? − я вышел из машины и, подхватив его, понес домой.

Он выглядел словно ангел, такой красивый и такой беззащитный. Во мне снова проснулось то самое чувство, которое я испытывал к нему, мне хотелось защищать его от всего.

Поборов в себе желание поцеловать его, я просто сидел и гладил его лицо. Вот так ирония судьбы, я должен защищать его от всех, а от себя защитить не смог.

− Эрик, сможешь ли ты простить меня? − прошептал я, продолжая гладить его лицо.

Он улыбнулся и повернул лицо, и я напрягся пытаясь понять, может ли он слышать меня.

Сам же я сидел и пытался осознать, что я чувствую к нему. Я думал, если трахну его, то наваждение пройдет. Только теперь все стало еще более запутанно. Я никогда не хотел ни о ком заботится. Меня никогда не интересовали другие люди. Я не хотел ни с кем сблизиться. А самое главное, меня никто так сильно не возбуждал.