Алекс Хант - Будь моим, босс

Довольный, видавший виды хитрый кот, который завлек в свои сети глупую мышь.

А мышь и рада была плясать под чужую дудку.

И, желательно, сосать эту самую дудку.

Облизнулся, представляя, что смогу пасть перед Евгением на колени и потянуться к вожделенной плоти.

Я ведь так и не сделал ему минет. Порывался в свой первый, беспамятный и дерзкий раз, но не смог дорваться до голой кожи.

А после…

Воспоминания, жаркие, пламенные, заставили меня облизнуться. Дэмиан толчками начал подниматься, ворча, что его снова заперли в стесненных условиях.

Хочу его до одури.

– Жень…

– Да, Дэм?

– Кажется, я хотел показать тебе вид из моего номера.

Соболев приподнял уголок рта.

– А он стоит того, чтобы посмотреть?

Действительно, на одну же сторону наши комнаты выходят.

– Еще как.

Член снова дернулся. Я глубоко вздохнул, понял, что не хватает воздуха от внезапно скакнувшего пульса, потянул руку к галстуку, ослабляя его.

Женя медлил с ответом. Словно взвешивал «за» и «против». Бросил взгляд на Юн Вэя, после чего чуть наклонил ко мне корпус.

– Значит, определенно стоит оценить. – Улыбнулся. – Кстати, ты ведь в курсе, у нас нет выходных?

В смысле?!

Как это нет выходных?

Мы же всю неделю батрачили, не разгибая спин! Сегодня пятница! Я рассчитывал…

– То есть, мы даже не сможем… погулять?

Хотелось сказать другое, сюда бы подошел глагол с другим корнем после «по», но я же приличный. Должен быть!

Я, черт его за ногу, всю эту неделю был до безобразия приличным! Только и делал, что вкалывал на «Джинрон Шиджие»! И заслужил поощрение!

Сладкое, порочное, грязное поощрение до сорванных связок и ломающих тело болей на следующий день!

– Приглашаешь меня на свидание? – Женя приподнял бровь, в серо-голубых глазах плескался вызов.

– Да.

Соболев откинулся обратно на сидушку, прикрывая глаза.

А я ждал.

Свой мячик запульнул. Ответит ли?

– Ужин пропускаем. Как только приезжаем в отель, идем в номер. В твой-мой, все равно. Но идем вместе.

У меня сердце дернулось одновременно с Дэмианом. И тут же застучало быстрее.

Да. Он сказал «да»!

Я, кажется, мысленно высчитывал каждую минуту, пока мы не доехали до станции и не добрались до отеля. Томительная минута, пока поднимемся на этаж и зайдем в номер. Мой. Просто потому, что он ближе к лифту.

Я открыл дверь и зашел первым, но тут же был впечатан в стену, где-то на периферии сознания отмечая, что мы, кажется, даже не успели захлопнуть створку.

Женя снова поцеловал меня первым. Как тогда, в офисе.

Жадно, страстно, властно.

Он вновь показывал, что будет вести. Так, как привык.

Я упивался его близостью! С готовностью отвечал на грубую ласку, вступая в схватку с языком, прикусывая губы, до боли притягивая его к себе.

Он – мой!

Сейчас Соболев был моим! Он был со мной! Целовал меня!

Хотел меня!

– Раздевайся. – Его приказ заставил меня потерять голову.

Я даже не заметил, как во время поцелуя Женя избавился от пиджака и галстука. Но вон, они валялись на ближайшем кресле.

Прыткий, нетерпеливый… мой босс.

Захотелось подразнить его.

Не важно, что завтра нам снова вставать ни свет, ни заря. «Сейчас» принадлежало нам. Нам двоим.

К его пиджаку добавился мой, туда же полетел и галстук, правда я замешкал. Пришла шальная идея использовать его, связав руки.

Впрочем, мы это сможем попрактиковать позднее.

Рубашка… по мере того, как я раздевался, с удовольствием наблюдая, как темнеет взгляд Соболя, как начинает возрастать градус его заинтересованности, я пытался контролировать собственное желание.

Но Дэмиан рвал трусы, больно утыкался в ширинку, моля выпустить его на свободу.

Спокойно, Дим, спокойно… Не нужно спешить. Ты так давно этого ждал, что следует смаковать момент.

Но, кажется, не только я внушал себе мантру, Евгений стиснул зубы, до заходивших желваков. Он напоминал гепарда перед прыжком. Только и ждал подходящего момента, чтобы сорваться с места. И напасть на жертву… которая жаждала быть покоренной.

Все же он не выдержал. Шагнул ко мне, сразу же касаясь обнажившихся сосков, вырывая из меня первый судорожный вздох.

Евгений словно изучал меня, проводил широкими взмахами по телу, как художник пишет маслом на холсте. Жирные, сочные мазки, и ощутимые, горячие прикосновения.

Моя шея, плечи, руки, грудь, ребра, живот… на пересечении с брюками он остановился.

Прекрасно видел, что Дэмиан рвется на свободу, не мог не видеть, слишком явно топорщилась ткань.