Виктория Королёва - Прости меня, если сможешь…

Мозг медленно отключается. Руки сами собой тянутся к тому, где рук быть не должно. Раздвигаю складочки, чтобы надавить на клитор. Роуз шипит от удовольствия и двигается, стараясь получить ещё больше наслаждения. Только у меня иные планы.

Разогрев её до основания, мои пальцы скользят дальше, ещё секунда и я круговыми движениями массирую самую тугую часть её тела. Да, порочен, не скрою. Девушка в моих руках целует меня как ошалевшая, она близка к оргазму.

По комнате витает запах наслаждения, секса, надвигающегося оргазма. Но я убираю руки, встречая безумный взгляд Роуз, которая удивлена и обижена моим поведением. Ещё бы, она почти кончила от моих пальцев.

– Какая же ты сволочь… – А сама льнет ко мне своей пышной грудью, заставляет ласкать себя, перекатывать твердые соски между пальцами. И целует… страстно, прикусывает шею, от чего у меня бегут мурашки.

Смотрю на неё с улыбкой и тянусь к прикроватной тумбочке. Там в ящике смазка и презерватив. Роуз все ещё целует меня в шею, когда я растягиваю презерватив по всей длине, и не сопротивляется, когда перемещаюсь назад, заставляя её прогнуть спину и дать мне намазать себя. Мне нравится этот процесс. Я обильно смазываю все, до чего дотягивается рука, не забывая, как бы невзначай касаться клитора. При каждом моем касание, девушка постанывает и нетерпеливо ерзает. Она практически хнычет и готова сама поласкать себя лишь бы разрядиться.

–Ш-ш-ш…

Ещё несколько витков по кругу. Роуз тихо поскуливает и уже сама ласкает свою грудь рукой, выгибает спину до хруста в позвоночнике. Чёрт, вид то, что нужно. Юнец бы кончил только от одного взгляда!

– Кайл – тихо, но зло шепчет Роуз.

– Ммм?

Процесс поглаживания увлекает меня, я практически не слышу её, только вижу нетерпеливые руки оставляющие следы на коже груди и ощущаю мягкий податливый клитор под пальцами.

– Трахни меня уже наконец!

Посмеиваюсь.

Проникаю одним пальцем в анальное отверстие. Роуз издаёт протяжное «Ох». Двигаю рукой. Опыт мать его. Клитор пульсирует, грозится взорваться. Роуз вся влажная, я вижу эти маленькие капельки на пояснице. Несмотря на общепринятое мнение, я обожаю, когда моя партнёрша влажная. Это говорит лишь о том, что я всё сделал правильно. Стонать, извиваться и томно дышать можно каждый раз, даже если партнёр ноль. А вот дрожь, рассеянный взгляд… всё это наиграть очень сложно.

Я всегда знаю, когда они блефуют. Признаться честно, я не так крут, как говорят обо мне. Как правило, мне нужно получить лишь своё, остальное второстепенно. Да, о женщинах я думаю во вторую очередь.

Когда дело сделано, я обхватываю член рукой и вожу им по промежности своей любовницы, пока она полностью открыта передо мной. Её огромные девяносто тире сто двадцать оказываются в моих руках, практически ложусь на неё, упираясь членом в анус.

Сжимаю грудь, перекатываю её словно шарик в руке, пока мой член со скрипом, но все же проскальзывает во внутрь.

– Чёрт, больно! – шипит она, пытаясь вырваться.

Удерживаю на месте испытывая неподдельный кайф. Знаете, почему мы любим именно это? Потому что до одури туго!

– Тихо, спокойно, просто привыкни – успокаивающе говорю я.

Роуз чихать хотела на мой хрипловатый голос. Она двигается, старается отодвинуться и меняет угол, а я откровенно кайфую.

– Иди к черту, я не хочу, чтобы кто-то драл меня в задницу! – полушёпотом кричит она и старается скинуть мои руки с себя и в конечном итоге отодвинуться дальше.

Смеюсь. Её показательная злость меня веселит. Прижимаю её к себе. Теперь мы стоим на коленях, крепко держу её за живот, не даю возможности дернуться. Будет больно, я знаю, не хочу, чтобы она корчилась, но и остановиться не смогу, слишком круто то, что я хочу сделать.

Неожиданно, словно судорога – воспоминание. Наполненные слезами глаза Камиллы. На секунду каменею, уже не ощущая блаженства от тактильного контакта с Роуз. Секунда, две, четыре… Глубоко вдыхаю и абстрагируюсь.

К чёрту!

– Я тебя и не деру, – лёгкий укус в шею, – и к тому же, я обещаю, что тебе понравится.

Роуз недовольно фыркает, но когда мой палец проникает в плотно сжатые стенки влагалища, а второй касается клитора, она откидывается на меня и тихо шепчет, лаская свою вторую грудь рукой:

– Только не говори никому.

Хмыкаю.

Вот и закончилась показуха. Это прокатывает. Почти всегда прокатывает. А если нет, да кто признается, что чей-то член вставили прямо в задницу? Нет, никто! Я этим пользуюсь. Не со всеми естественно. Просто тут я знал. Она продолжит. И что бы кто ни подумал. О таких вещах, как правило, в лоб не спрашивают. Просто парни знают, когда это можно сделать.