Оксана Чернышова - Серпантин

Тина.

Я стояла на открытом балконе высотки, на самом верху многоэтажного элитного здания. В лёгком, ничего не скрывающем кружевном халатике, и смотрела на ночной город: яркие огни, неоновые вывески. На каком этапе моё очередное задание подошло так близко к провалу? Работа под прикрытием всегда была грязным делом. Наркобароны, ребята, лишённые чувств, но только не Карл. Он другой – чувственный, отзывчивый, нежный с теми, кого любит и кто ему дорог.

К предателям беспощаден, и мне об этом не следовало забывать. Карл – волк, скрывающийся под овечьей шкурой. По телу пробежали мурашки. Его ладони легли на талию, а горячий, влажный язык прошёл по шее. Поймав мочку моего уха, он засосал небольшую серёжку. Меня передёрнуло от нахлынувших чувств. Одна рука, распахнув мой тонкий халатик, легла на гладкий венерин холмик. Я к своей досаде тут же увлажнилась, между ног стало горячо. Всегда нравились сильные мужики, не сдерживающие своих порывов. Мощь, сила, нежность, власть обычно проявлялись у социопатов. Вот к таким меня и тянуло, секс как в последний раз, что было недалеко от истины.

Откинулась на грудь мужчины, руки вскинула к его шее. Карл наклонился и чуть прикусил нежную кожу моего плеча. Его пальцы нащупали жемчужину клитора. Халатик распахнулся, высокая грудь тут же оказалась в плену его ладони. Пальцы ущипнули вмиг затвердевший сосок. Я всхлипнула от желания. Как же я хотела, чтобы он вошёл в меня глубоко и неистово любил.

– Детка, ты знаешь, ты вся течёшь от моих прикосновений. У меня ещё не было таких жадных до секса девок. Ты нечто. Готова заниматься сексом где угодно, лишь бы насытить своё нутро. Если бы я не был у тебя первым, подумал бы, что ты профессионалка. В чём твой секрет, Тина? Почему, как только вижу тебя, у меня попросту сносит крышу? И хочу лишь тебя. Другие девки мне не интересны.

– Хватит болтать, Карл. Неужели ты ослаб настолько, что медлишь?

Халат летит в сторону, ноги расставлены на ширине плеч. Он входит в меня жёстко, без предварительных ласк. Берёт быстро и грубо, наказывая. Какой же это кайф – чувствовать каждую венку, ощущать в себе большой твёрдый член. Я с ним сейчас спариваюсь, как дикарка. Не сдерживаясь, отдаваясь полностью. Выплескивая всю первобытную энергию. Сама себя уверяю, что это всего лишь отвлекающий маневр. Но тело говорит об обратном. Я громко стону, подхватывая его дикий темп.

А в это время на прибывшем в порт корабле идёт зачистка. Я всё жду, когда же подлетит вертолёт и осветит нашу дикую сношающуюся парочку яркими прожекторами. Но что-то, видимо, идёт не так. Вместо этого на балкон выходит охранник.

– Босс, к телефону, это звонит Андрэ, там что-то с кораблём.

– Прости, детка, нужно ускориться, – пара жёстких толчков, твердый пульсирующий ствол покидает моё лоно, и горячая сперма обжигает мою оголённую спину.

Берёт в руки телефон и заходит обратно в квартиру. На негнущихся ногах поворачиваюсь к стеклянной двери. Лицо Карла говорит само за себя. Я уже видела этот жёсткий взгляд маньяка. Мне осталось жить долго и не счастливо – теперь Карл будет держать меня взаперти и издеваться. Моя несчастная шкурка будет украшать его подвал, в качестве трофея лежать возле камина. Садист знает, что предателю некуда деться. А предатель – это я. Умирать в двадцать три – это ужасно. Да и хватит ли мне духу отправиться в последний полёт?

Появившийся в руке нож Карла приводит меня в чувство. Секунда, и я впрыгиваю на кофейный столик. А дальше – свободный полёт.

Страх терзает моё нутро. Пара ударов сердца, и моё тело больно ударяется о натянутую парусину. Откуда-то налетает шквальный ветер, по голому телу бьют холодные струи воды. Я скатываюсь по мокрому скользкому тенту, пытаясь ногтями зацепиться за ткань. Но попытки мои тщетны. Рассмотреть ничего попросту не успеваю, вокруг молнии, гром и ливень. С громким криком лечу в бездну, мою руку обожгло чьё-то прикосновение.

Сильная рука вздёргивает меня наверх, и слышу до боли родной голос:

– Привет, малышка, рад тебя видеть, – я вижу мокрое лицо Карла, искажённое тревогой.

Я с непониманием осматриваюсь. Стою голая на палубе какого-то летящего по воздуху гиганта. Под ногами деревянная мокрая палуба, взгляд вверх – и вижу над головой надутый пузырь. Кажется, такие громоздкие аппараты летали по воздуху в конце восемнадцатого века. Мужчина, сняв с себя сюртук, накидывает на мои плечи. Пальцы закоченели, а из моего горла вместо вопроса раздается хриплый кашель.