Даниил Мантуров - Тотальный контроль

– Запомни, вы с Аниматором, друзья. Познакомились еще до НИИ, но сблизились именно здесь, – кинул Червь на кровать костюм с пайетками. – Днем ты законопослушный псих, но вечер и ночь твои. Трудотерапия, друг мой, приняла иные формы. Зови меня Сан Саныч. Я ответственный за твою сохранность вне решеток, забираю и привожу обратно, так, что не дури.

– Кто же я теперь? – сел Идель на белоснежную кровать. – Шизофреник?

– Отчего же, ты – адаптированным эксбиционист. Все зовут тебя Болтун. Забавно, не правда ли? – не дождавшись ответа Червь присел рядом и продолжил. – Друг мой, наша миссия захватить это место. Проникнуть в сердце Лиги и разорвать границы. Ради нового дома можно пожертвовать своим именем, не так ли? Здесь правит своя система и наша задача найти ее слабые места.

Воспоминания вновь испортили ему настроение и Идель остановил водителя у ближайшего магазина. Прихватив бутылку вина Идель нажал на кнопку звонка.

– Кто? – привычка задавать один и то же вопрос при наличии видеофона коробила, но я упорно следовал заученному правилу.

– Открывай, Аниматор, Болтун пришел, – ржал каждый раз Болтун и тыкал в камеру пакетом из винного.

Развалившись на диване, он долго смотрел на меня, подбирая слова и затем выпалил:

– Ты должен выйти на работу, – опять замолчал. – Сходи в сквер, где ты там в детве гулял, в церковь поблизости.

– Зачем? – не понимал я, как связан мой отказ возвращаться к опостылевшим обязанностям с видневшимися в окне купола. Мне хотелось услышать от друга слова поддержки: «Пошли их к херам, Аниматор, живи как хочешь!», но вместо этого он ныл о необходимости вернуться.

– Хер его знает зачем? Люди ходят, – разозлился Болтун и просыпал сигаретный пепел мимо жестяной банки, служившей пепельницей. – Завидую я тебе. Преспокойно живешь в этом мире, баб таскаешь по своему павильону, хотя и у меня этого добра, – замолчал он. – Сан Саныч просил намеками, но ты ведь мой друг. Вспомни, мать твою, зачем ты здесь! Водораздел уже близко! Вали в эту гребанную церковь и отдайся драконам. Не ради себя прошу, ради Алесандры.

Болтун нес ахинею, и я уже начал подозревать, что он хапнул лишку. Наверное, принял на пару колес больше, как уже неоднократно случалась, а теперь транслировал свои бредовые идеи.

– Ладно, бывай, – разлил Болтун остатки портвейна, посмотрел на часы и бахнув не чокаясь встал с дивана. – Пора в родные пенаты. Обещай, что сходишь!

– Схожу, – проводил я его к выходу и с удовольствием захлопнул дверь.

О возвращении не могло быть и речи. Слишком многое случилось за последние несколько дней. Спрятаться от себя в однокомнатной конуре, купленной на родительские деньги, было, на данный момент, лучшим решением. «Не позволят бросить», – ворочался я на диване, боясь усилившихся ночных кошмаров, в которых бродил по душным тоннелям, расталкивая копошащихся людей и наткнувшись на бесформенную слизкую массу, хлопающую безумными глазами, в ужасе вскакивал с постели.

«Работа как работа», – уговаривал я себя, пытаясь уснуть и не выдержав закинулся снотворным, которое тут же запил остатками портвейна. Только такая комбинация дарила забвение без сновидений и вновь уставился в натяжной потолок. Мысли о работе взметнулись вверх и растеклись по затуманенному мозгу. Работа была моей жизнью. Немного муторная и не всегда приятная, она позволяла мне жить отдельно. Благо, работал аниматором я не каждый день и буквально сидел на окладе выжидая очередную «жертву» в холле отделения «сексуальных расстройств», пока однажды не случился критический сбой, после которого я уже неделю не мог прийти в себя.

Память вновь погрузила меня в пережитое унижение: легкое прикосновение губ, нежные, скользящие по телу руки и небесного цвета глаза под рыжей шевелюрой. Поддавшись её напору, я не заметил, как оказался на холодном полу и почувствовал пики искусственной травы, впивающиеся в голую спину. Она наслаждалась своим превосходством, а я трусливо смотрел на выпирающие розовые соски, округлые плечи и пухлые губы, время от времени прожигающие мое плечо. «Жертва» импровизировала, а я, привыкший действовать по сценарию, был нагло выбит из колеи.

«Ты чудо», – розовые губы прикоснулись к тряпичной маске огромной обезьяны и «жертва» поправив юбку победоносно отправилась к клиентской двери, оставив меня в руинах собственного эго. Рыжая бестия отымела меня в собственных угодьях, показав обратную сторону однобокого мира.