Алекс Хант - К ноге, шкет!

Коля снова застонал, уже громче, чувствуя, как канаты впиваются в тело.

Отошел к стене, где был установлен очередной крюк, зафиксировал главную веревку, оставив Колю болтаться в метре от пола.

Грузики теперь оттягивали вниз, соски наверняка уже начали пульсировать.

Огладил его спину, дошел до ягодиц. И звонко приложил ладонью, до красного следа. Раз, второй, третий.

На каждый удар Коля вздрагивал и протяжно стонал.

– Открой рот.

Он послушно сделал, что он него требуется, и я вставил кляп-распорку. Теперь он не сможет кусать губы. И будет готов взять мой член, когда я соблаговолю (если, конечно разрешу ему к себе притронуться).

Взял паддл со столешницы, полюбовался зафиксированным и беспомощным мужчиной, и легонько ударил его бедру.

– А-а!..

Кляп не позволял стонать, из-за постоянно открытого рта на пол скоро начнет капать слюна, заливая подбородок. Но и долго провисеть, когда руки практически вывернуты, не представится возможным. Нужно сделать все быстро. Так, чтобы оставаться на грани боли и желания.

Начал хлестко оставлять на коже покраснения, резко опуская кожаную лопатку на спину и ягодицы Николая. Не обошел стороной грудь и живот.

Когда дотронулся до сочащейся смазкой головки, Коля снова застонал-закричал.

Отсчитал нужное количество ударов, вернулся к удерживающему крюку, ослабил веревку, позволяя любовнику плавно опуститься вниз, на пол.

Помог ему принять сидячее положение, все еще не развязывая.

Коснулся его члена, начав дрочить. Покосился на его рот, раздумывая, не использовать ли его по назначению.

Нет. Не заслужил.

Снял кляп, убирая на стол.

– Разрешаю говорить. Ты сегодня был дерзок со мной.

– Да, Хозяин. Я провинился… – Он хватал ртом воздух, тело горело от ударов, по коже и спереди, и сзади оставались красные следы. – Накажите меня, Мастер.

Правильные слова.

Потянул грузик на зажимах, выпуская из пальцев. Он глухо ударился о его ребра, и Коля застонал.

Повторил манипуляцию с другим соском.

– Ты знаешь, что бывает с непослушным сабом, который забывает свое место?

Он тяжело дышал, покрылся испариной, а член все еще крепко стоял, соблазняя меня своим видом вздувшихся вен и поджавшихся яичек.

– Я готов искупить вину, Мастер.

Притопнул ногой, привлекая внимания к обнаженной ступне.

Больше намекать не пришлось. Николай неуклюже нырнул вперед тормозя об пол лбом и плечами.

Подполз, ловя губами мои пальцы. Начал облизывать и вбирать в рот, чтобы пососать.

Я наблюдал за его действиями, чувствуя, как собственный член упирается в ширинку.

Исполнительный мальчик. И точно знающий свое место.

Он любил боль и унижение. И принимал любое наказание, которое я ему придумывал.

Идеальная совместимость… но не было той искры, которая пробуждала бы во мне Зверя.

Отпихнул Николая, когда его старания мне наскучили.

– Довольно.

Обошел снова его со спины, начав развязывать руки.

Ослабил веревки, отложил. Переключился к ногам.

Когда он был развязан, поймал дрожь предвкушения в его теле, и плотоядно ухмыльнулся.

О, милый, ты ведь понимаешь, что наказание должно быть жестким?..

Снова оказался перед ним впереди. Приподнял его подбородок, стирая слюну.

– Ты будешь хорошим мальчиком?

– Я буду хорошим мальчиком, Хозяин.

– Встань. Обопрись на стол.

Он, шатаясь от затекших мышц, исполнил требуемое.

Я провел рукой по разгоряченной коже, размахнулся, несколько раз ударил по ягодицам. Со знанием дела помассировал образовавшиеся вспухшие следы, после чего взял смазку, выдавливая на пальцы.

Смазал его анус, проталкивая внутрь один палец. Коля, не удержавшись, подался бедрами назад, вызывая мою улыбку.

О, он уже очень сильно возбужден. И жаждет секса.

Хочет, чтобы я взял его, вколачиваясь до звонких шлепков.

Хочет, чтобы я держал его за шею, придушивая, тянул поводок на себя, пока он будет сопротивляться, стараясь сохранить прежнее положение.

Но он не получит того, чего хочет.

Это его наказание.

К первому добавился второй палец, вырывая из Коли вскрик.

Я смазывал его изнутри, специально избегая попадания по простате.

Но, как быстро вставил пальцы, так же быстро и вытащил. На место пальцев в его задний проход начала проталкиваться силиконовая пробка.

Николай громко выдохнул, принимая игрушку в себя.

Я чуть отошел, любуясь произведенными действиями.

Красная кожа, классическая пробка без камней, ошейник и поводок, что сейчас безвольно болтался. И зажимы, которые до сих пор своими грузиками оттягивали его соски.