Ольга Резниченко - Пустоцвет

Звезды, истинные, дикие, шальные, игриво мерцали на темно-синем полотне, маня к себе... буквально протягивая к нам свои незримые щупальца и приглашая окунуться с головой в их увлекательный мир, устремиться в таинственную бездну, прямо в лоно огромной, округлившейся, будто блюдце из белого золота, Луны... суля невероятные приключения и впечатляющие, волнующие невиданные дали, гораздо занимательнее сих, скромных, земных "нелепых шаржей".

Поселок (хотя, сложно его таковым назвать), город... погрузился в сон, потонув в теплом, темно-сером покрывале ночи... И лишь фонари дарили медовый всплеск ощущения догорающего лета...

Подул прохладный ветер - невольно поежилась.

Шаг ближе. Движение за спиной - и обнял меня Костя. Умостил подбородок на макушку и замер. Взором вторит моему...

- Не маяк, конечно, - задумчиво повела я, - но согласись... красиво.

Хмыкнул, но добро, понимающе. Смолчал.

Осмеливаюсь продолжить:

- Спасибо тебе... - малодушно, робким шепотом, искренность оголяя, - за сказку...

Тепло так рассмеялся:

- Это - не сказка... а явь.

Улыбнулась в ответ. Еще миг - и отваживаюсь. Поднимаю голову вверх - поддается. Взгляды схлестнулись:

- Мой час же закончился, да? - коварной наивностью сверля.

Ухмыльнулся. Показательное, отчасти машинальное движение - взор на наручные часы:

- Не знаю, - скривился. - Я не засекал. Наверно... - пожал плечами. И снова крепко сжал в объятиях... - Но, - вдруг продолжил, - так и быть... - язвительная улыбка, - исполню еще одно твое желание. Загадывай.

Провернулась в его хватке. Глаза в глаза.

И вновь... до неприличия близко.

Не моргает. Бурит взглядом. Поддаюсь на это участие и я...

Дерзкая, уверенная... завороженная...

- Тогда... - решаюсь: приблизилась вплотную, слегка касаясь его губ своими. Шепотом: - Это - ты...

Не сразу осознал... не сразу среагировал, поверил... Но момент - и силой, страстью, с вызовом тотчас впился, прилип к моим устам.

Сладкая, запойная, откровенная ласка, играя с дикой, бесстыдной фантазией, порождая внутри каждого из нас сотни звезд - более ярких, жгучих... и куда умопомрачительней, чарующих, нежели те, иные, настоящие... - напор, повалил на стену. Сжал за талию, сильнее притиснув к себе: голодно, ненасытно... Будто все еще не веря, что игрушка сдалась - и недоступное наконец-то стало дозволенным... Скользнул рукой по животу, к груди - грубо ее сдавил, уступая пробудившемуся демону. Живо стащил с себя пиджак - и швырнул на землю (пол, деревянный настил, забитый грязью, пылью и поросшей уже от старости травой). Поддаюсь - опускаюсь на предложенное место. Враз повис сверху Костя. Ловкий ход рук - нырнул под платье. Дерзкое, уверенное, стремительное движение, сдирая, стягивая, едва не разрывая кружева... А затем и сам: помогаю высвободиться ему из плена кобуры, ремня, одежин.... - смело ухватил меня за бедра, подал на себя, заставляя обвиться ногами вокруг поясницы. Натиск, еще давление - и ворвался... Силой, напором, с болью и сластью, грубо, приятно, взрывая, перемешивая все чувства внутри меня, рождая из бури штиль в кольце воронки ощущений, рождая... жгучую, переливами, пульсом в жилах... эйфории прострацию. Дикий, жадный, алчный крик мой раздался луною, отчаянной мольбою... не останавливаться, а покорить, подчинить и испить... меня всю без пощады... до самого дна.

В такт... мимо проносящемуся нас товарняку... вдаль улетали, сплетенные воедино, и наши души...

***

- Куда? - раздался робкий шепот мне на ухо.

Не сразу соображаю, не сразу нахожу и силы ответить. Но так же, тихо, едва различимо:

- Внутрь.

Еще движение - и счастливый, обмер... разливая внутри меня туманные, далекие... инстинктивные ощущения блаженства и торжества: его, моего, вселенной...

...всего живого, в очередной раз взяв, покорив новую вершину эволюции. Вот только... ошибка. Я - ошибка. И не в моем случае... этот венец найдет свое зодчество.

Шумный вздох - и наконец-то вздрогнул. Пристыжено рассмеялся, приподнимаясь с меня:

- Ты там жива?

Улыбаюсь, сгорая невольно от смущения:

- Жива...

***

Привести себя в порядок, убрать улики (хотя... звуки, стоны, крики давно все сдали, рассказали о нас, бесстыдниках). Спуститься вниз.