Мемпо Джардинелли - Жаркая луна

Рамиро вышел из уборной, прошел коридор, опять заглянул в ее комнату, не увидел Арасели и снова заперся у себя. Бросившись на кровать одетым, он приказал себе спать. На несколько минут он потерял ощущение времени, потом расстегнул рубаху и повернулся на другой бок, безуспешно пытаясь найти удобное положение. Он не мог уже перестать думать о ней, не представлять ее себе раздетой. Что делать, он не знал, но надо было что-то предпринять. Выкурив едва до половины несколько сигарет, он поднялся, открыл дверь и снова выглянул в коридор.

Полная тишина. Из-за полуоткрытой двери, ведущей в комнату Арасели, свет уже не пробивался; только отблеск жирной луны, светящей в окно комнаты, тускло отражался в коридоре. Рамиро растерялся, ему было стыдно за свои фантазии. Дети растут, но не настолько. Правда, она смотрела на него упорно, как зачарованная, но это совсем не значит, что она хотела его обольстить. Она для этого слишком мала. И конечно-же, она еще невинна, и все эти многозначительные взгляды всего лишь плод его воспаленного, похотливого воображения. Но в то-же время он думал: заснула ведь, обольстительная кобылка, испугалась и заснула. Он поразился неожиданной злости, но в то-же время отлегла тяжесть в желудке. Пошел к уборной, сказав себе, что сразу-же вернется в свою комнату, и ляжет спать, но в эту минуту услыхал, как заворочалась в своей постели девушка. Он подошел к ее полуоткрытой двери, и заглянул внутрь.

Арасели лежала с закрытыми глазами, повернувшись лицом к окну, к луне. Почти голая, только крохотные трусики сживали ее узкие бедра. Скомканная простыня прикрывала ей одну ногу и открывала другую, как будто ткань превратилась в неясный мужской член, подкрадывающийся, как вор, к ее лону. Обвив руками грудь, она спала на левом боку. Рамиро тихо стоял в дверях, разглядывая ее, пораженный ее красотой; во рту пересохло; он понял, что хочет ее, и задрожал всем телом.

Если даже она и спала, то неглубоким, беспокойным сном, и пробуждение было мгновенным. Арасели пошевельнулась, разжала руки, и перевернулась на спину. Взглянув на дверь, она увидела Рамиро, быстро закрылась простыней, но правая нога осталась снаружи и отражала лунный свет.

Так, в молчании, они смотрели друг на друга несколько секунд. Рамиро вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он дрожал. Потом улыбнулся, чтобы успокоить девушку, может быть потому, что сам слишком нервничал. Она напряженно, молча смотрела на него. Он медленно приблизился к постели, сел, не переставая смотреть ей прямо в глаза, настойчиво, будто сознавая, что таким образом остается хозяином положения. Он вытянул руку и нежно, почти не касаясь, погладил бедро и провел рукой по ее ноге; но почувствовав едва заметную дрожь Арасели, прижал руку сильнее, как-бы стремясь вдавить ее в тело. Усевшись поудобнее на постели, Рамиро приблизился к девушке, сохраняя на лице что-то вроде трогательной улыбки, более похожей на гримасу, исказившуюся внезапным тиком, от которого дергалась его левая щека.

- Я хочу только потрогать тебя, - зашептал он почти неслышно, язык не слушался его, - Ты так красива...

И он начал ласкать девушку обеими руками, теперь уже вдоль всего тела, и все смотрел на нее, на свои руки, которые поднимались по ее ногам, по бедрам, соединились на животе, медленно и нежно поднялись и вновь сомкнулись на ее груди. Арасели замерла.

Рамиро опять посмотрел ей в глаза.

- Какая ты красавица! - сказал он и только тогда заметил ужас, сковавший ее. Казалось, она вот-вот закричит: рот был открыт, глаза округлились.

-Успокойся, успокойся...

- Я... - выговорила она почти шепотом. - Я сейчас...

И тогда он закрыл ей ладонью рот, заглушая ее вопль. Она начала упираться, в то время как он, умоляя ее не кричать, лег на нее, удерживая всем своим телом, и все ласкал ее, целовал в шею, шепотом уговаривал замолчать. И тут же, ужаснувшись, но не в силах заглушить в себе страсть, Рамиро начал покусывать ей губы, чтобы девочка не могла кричать. Он протиснул свой язык сквозь зубы Арасели, в то время как его правая рука нащупала в трусиках и гладила выпуклость лобка, покрытого волосиками; он возбуждался все больше и больше. В отчаянии девушка затрясла головой, стараясь освободиться от рта Рамиро, чтобы глотнуть воздуха, и когда он, совсем обезумев, в бешенстве ударил ее кулаком, как ему показалось, не очень сильно, но достаточно для того, чтобы она смирилась и тихо заплакала, повторяя "Я закричу, я сейчас закричу"... однако не сделала этого, так что Рамиро позволил ей вздохнуть и даже застонать, сдернул с нее трусы и расстегнул свои брюки. В момент совокупления у нее вырвался вопль, который Рамиро сразу-же затушил, еще сильнее прижав губы к ее рту. Но так как Арасели продолжала стонать все громче и громче, он снова ударил ее, на этот раз сильно, и прижал к ее лицу подушку, продолжая размеренно-порывистыми движениями овладевать девочкой, которая сопротивлялась как зверек, как раненая чайка.