Ксавьера Холландер: Парижское Танго

– Ксавьера боится секса? Боится ли кит воды?

Ощупывавший меня невидимка становился все дружелюбнее… Меня медленно раздевали. Он спустил мои трусики до колен, так что я не смогла танцевать, поэтому, не теряя ритм, переступила через них. Лео убрал руки с моих бедер и крепко обнял за плечи. Происходящее чертовски возбуждало его, и член Лео становился все крепче.

Таинственный приставала залез ко мне под платье и вскоре задрал его выше талии. Он тесно прижался к моему заду и сквозь его брюки я чувствовала твердый член. Я была окружена стоящими членами!

Я была почти в трансе. Человек сзади между тем начал ласкать мои груди. Как только он расстегнул верх платья, оно соскользнуло с плеч, и в считанные секунды я избавилась от него.

Музыка сменилась, сейчас это была мелодия «Битлз» из альбома «Abbey Road». Голос Джона Леннона заполнил пространство песней «Come Together», и по мере того, как я раскачивалась в такт музыке, человек сзади, которого я так и не видела, поигрывал пальцами с моей повлажневшей щелью. Затем я безошибочно почувствовала, как горячий член настойчиво пробирается между моими ногами. Я была настолько мокрой и готовой к приему, что он легко вошел в мою вотчину.

Я крепко уцепилась за Лео, как будто бы от этого зависела моя жизнь, и он стал моей опорой, когда я слегка наклонилась вперед. В очередной песне были слова: «…То, как она движется…», и сильный незнакомец позади меня, медленно толкал свой мясистый член, его и мои бедра двигались в такт сексуальной музыке и освещению.

Затем ….. ооооохххх! Темп набрал силу и, все еще обхватывая руками шею Лео, я стала извиваться вверх и вниз с чувством подлинного удовольствия.

– Лео, – прошептала я, – изумительно трахаюсь … оооххх, изумительно.

– Хорошо, – улыбнулся он, – поначалу я думал, что это просто новый танец.

Сумасбродность ситуации запоздало дошла до меня, и я нашла ее фантастически смешной. Я начала хихикать, Лео тоже, и скоро я так тряслась от смеха, что мой невидимый партнер почти выскользнул из меня…

Но не надолго.

Он вернулся в меня с новой энергией, а моя тряска еще больше распалила его.

Из динамиков полилась мелодия – «О, дорогая». Резкими толчками, которые заставили меня кричать от экстаза, обхватив мои бедра, насильник разразился бешеным оргазмом, истекая спермой и наполняя меня горячей суспензией. Еще один сильнейший спазм, и все было кончено. Со вздохами и стонами он покрыл мои плечи и зад поцелуями, а затем без единого слова, и даже не дождавшись окончания мелодии, удалился.

А еще говорят, что в танцах не может быть причуд!

Лео крепко держал меня и сказал с улыбкой:

– Я думаю, он кончил!

Я все еще горела от восхитительных ощущений и крепко зажала ноги для еще одного волнующего момента.

– Да, он кончил, – ответила я.

Мы опять вместе рассмеялись, а затем меня, будто ударило.

– Лео?

– Да, Ксавьера?

– Ты мне можешь сказать кое-что? Пожалуйста?

– Конечно.

– Он был симпатичный?

Мы оба поняли, насколько чудовищно это прозвучало, и рухнули, задыхаясь от смеха, в объятия друг друга.

Все происшедшее походило на прелестное безумство, а я так и не увидела его!

Это то, что я называю траханьем вне видимости!

Буквально за несколько дней до этого я была в Амстердаме, помирая от скуки, если сравнивать то состояние с теперешним.

Как же я совершила этот счастливый переход от скуки к радостной интересной жизни? Как же я вступила в этот абсолютно новый танец любви?

Все произошло, благодаря счастливой семейной паре, которую я встретила в Амстердаме.

Загадка: многие имеют женатых любовников.

Многие имеют двух женатых любовников.

Однако, знаете ли вы кого-нибудь, у кого были два любовника, женатых друг на друге?

Ответ: это я (удивлены, да?). И их звали Лео и Марика.

Я встретила их через несколько дней после возвращения в Голландию из Соединенных Штатов, и они были так же желанны для меня, как ночь с девкой для матроса в увольнении. Мой приятель, которого я знала в США, архитектор по имени Нед, сейчас жил в Амстердаме; он навестил меня и пригласил сходить куда-нибудь выпить. Когда мы встретились в баре, с ним был еще один мужчина, его хороший друг Лео Хоффман. По причинам, которые я до сих пор не могу понять, он мне сразу понравился. Он выглядел как нечто среднее между Тулузом Лотреком и Винсентом Ван Гогом (нет, не карлик без одного уха!). По моей догадке ему было около сорока лет, хотя позднее я узнала, что в действительности ему пятьдесят один год – у Лео было исключительно моложавое круглое лицо с короткими светлыми волосами, которые начинали редеть. Хороший стиль делал Лео моложе, чем он был на самом деле. Его козлиная бородка и усы выглядели весьма аристократически, и он находился в отличной физической форме, о чем вы узнаете позднее. После знакомства я сказала Лео: