Виталий Протов: Я женщина терпеливая, но

Так что там с твоим соском? Держи его крепче. Не пойму – это иллюзия или на самом деле: твоя ладонь на груди периодически подпрыгивает, словно пытающийся сорваться со своего седалища сосок ударяет по ней снизу. Наконец тебе это надоедает, и ты переходишь к другой тактике – теперь ты пытаешься смирить его ласками. Ты чуть касаешься его кончиками пальцев – а он, набухший и затвердевший, от этого начинает пульсировать еще сильнее. Что ему надо?

А что надо мне? Я уже сижу с ногами на кровати, расположившись точно в створе твоих раскинутых бедер. Это хороший наблюдательный пункт, уверяю тебя. Хотя, конечно, чтобы лучше видеть твой сосок и попытки его укрощения, нужно бы занять другое место, но тогда я утрачу очевидные преимущества, которые имею теперь.

Я сижу на кровати по-турецки. Вот только руки мне некуда девать – после того как я разорвал пакетик и положил извлеченное из него резиновое колечко где-то рядом с собой на помятую простыню, мои руки просто не находят себе места. Я бы с удовольствием ласкал тебя, но не хочу выдавать своего присутствия. Ведь тогда представление закончится, потому что это и не представление вовсе, а тайное действо, не предназначенное для посторонних глаз, даже если этот посторонний – тот самый человек, который вот уже на протяжении нескольких недель наведывается в самые твои интимные уголки. Поэтому я сижу, затаившись, словно кошка перед прыжком, выжидая удобного момента.

Я ловлю кайф, вот только руки и в самом деле у меня как неприкаянные. И вдруг я понимаю, что моя правая словно бы охолаживает моего рвущегося в бой скакуна. Охолаживает или распаляет еще сильнее? Он еще только готовится к гонке, а уже роняет пену... Не рухнет ли он замертво, так и не пустившись в скачку?

Смотри-ка, как тебя ломает! Трудно быть в двух местах одновременно, когда к тому же тело перестает слушаться и ведет себя непредсказуемо. Твоего внимания требует и обезумевший сосок, и та томящаяся пустотой часть твоего тела, которую я сейчас созерцаю во всей ее неприкрытой красе. Тело твое извивается змеей, и ты, пытаясь успеть и там, и тут, теперь вскрикиваешь уже, кажется, не от наслаждения, а от боли, потому что твоя рука во время этих маневров неестественно вывернулась, нарушив сладострастный ритм твоих движений. Но только на секунду. Потому что через мгновение на твое лицо вернулось это отсутствующе-сосредоточенное выражение, а ритм движений возобновился.

Но теперь появилось и что-то новенькое: когда твои пальцы ныряют в эту неизмеримую глубину, твои бедра непроизвольно смыкаются и начинают танец на месте, словно навинчиваясь на этот заменитель фаллоса в виде твоих тоненьких, гибких пальчиков. Этим пальчикам я вполне мог бы найти другое применение. Но пока я только наблюдатель. Меня распаляет твое желание. И я вдруг спрашиваю себя: а могу ли я дать тебе то, что даешь себе ты сама? Хотя твои пальчики и слишком тонки, хотя тебе и приходится разрываться на два фронта, я вижу, что твои руки знают тебя лучше, чем мои. Вот твоя левая принялась привинчивать на место обезумевший сосок. Разве я догадался бы, что для этого наступило время?

Черт, у меня самого с губ срывается какой-то непроизвольный стон. Кажется, моя рука слишком увлеклась охолаживанием моего жеребца. Он встал на дыбы и, похоже, скоро перестанет повиноваться ездоку.

Я вижу – что-то отвлекло тебя. Может быть, мой стон? Я вижу, как ты с трудом заставляешь себя открыть глаза. Но открыть глаза – слишком мало. Ведь нужно еще опустить зрачки, которые загнаны страстью куда-то под веки, а потом еще сфокусировать взгляд. Я чувствую, как из сладострастного тумана перед твоим взором начинают проступать очертания комнаты, а потом и мои. Ты начинаешь бормотать что-то бессвязное. «Сволочь! Скотина!» – слышу я неразборчивые слова.

Нет-нет, не могу с тобой согласиться. И вообще, где ты была раньше? Если уж тебя так преследуют эти страхи, поставь спиральку. Да и другие способы есть, помимо этой чертовой резинки. И тогда не нужно будет отвлекаться на всякие глупости.

Ну, ты уже успокоилась? А теперь оставь наконец свой проклятый сосок. Я сам им займусь, если тебе так надо. А для твоей руки я найду другое занятие. Дай мне ее сюда! И скорее! Скорее, черт тебя побери!

© 2007, Институт соитологии