Артём Кобзев - Эрос за китайской стеной

«Вот так штука! Как любопытно! Я приметил тоже трех. Неужели он тоже имеет в виду тех трех женщин, коих я встретил в храме? — Вэйян пребывал в сомнении. — Если это действительно они, тогда сейчас я пока познакомлюсь лишь с одной. Остальные рано или поздно сами попадут мне в руки! И его помощь, возможно, мне больше уже не понадобится!»

— Я вовсе не жадный! — вскричал он. — Мне вполне хватит и одной.

— Похвально! — одобрительно промолвил Соперник Куньлуня. — А теперь ответь: кто больше тебе по душе, полные или худые?

— В тех и других есть своя прелесть! — ответил Полуночник. — Важно другое: если женщина слишком пышная, ее телеса все ж не должны выпирать из-под одежды, а если она тощая, ей надобно скрыть свою худобу. Одним словом, во всем нужна мера!

— В таком случае, мне кажется, эти три дамы тебе вполне подойдут… А теперь вот что скажи, кто больше тебе нравится: скромницы или нравом «ветротекучие»- «фэнлю»?

— Я предпочитаю вторых. От скромниц мало радости на ложе, лучше уж ночь коротать в одиночестве!

— Тогда мои красавицы тебе вряд ли подойдут, — покачал головой Соперник Куньлуня.

— Неужели они такие скромницы?.. Откуда тебе известно?

— Я знаю лишь одно, что все они из одной семьи… Слов нет, красавицы они несравненные, но вот по части «фэнлю», боюсь, что они не слишком большие мастерицы!

— Не беда! — воскликнул Вэйян. — Любовные чувства в них можно разжечь… Не стану скрывать, моя супруга тоже поначалу проявляла неуместную скромность, однако уже через несколько дней (само собой, после моих поучений) она совершенно переменилась — растаяла, будто воск. Ты даже не представляешь, какую она проявляет страсть сейчас!.. Я полагаю, главное в женщине — красота, что до ее целомудренности, то ее можно переделать дело поправимое!

— Может быть и так!.. Еще спрошу тебя: желаешь ли ты иметь деву сразу, как только увидишь, или тебе надобно к ней присмотреться несколько месяцев?

— Не стану таиться, Куньлунь, страсть меня сжигает, будто пламень. Так со мною бывает почти всегда. Если у меня нет женщины дня два или три, она начинает мне сниться каждую ночь. Ну, а сейчас моя душа вся трепещет от нетерпения — ведь я покинул дом уже давно. Какое-то время я еще мог подождать, перетерпеть, пока не встречу красавицу, которую ищу. Но если я ее уже встретил… Нет, терпеть я больше уже не в состоянии.

— Ну ладно! Тогда двух из них мы отставляем в сторону, к тому же обе они — дочери богатого и знатного человека, а это значит, что заполучить их тебе будет довольно трудно. А вот третья… с ней, я так думаю, трудностей никаких не будет. Она — жена одного бедолаги… Должен сказать, что все это время я держал в памяти твое поручение — оно прямо застряло в моей башке. Поэтому, когда встретил красоток, я присмотрелся к ним весьма внимательно… А было дело так. Иду я как-то по улице и вдруг вижу: за дверью одного дома, задернутой бамбуковым занавесом, виднеется женская фигура. Понятно, занавеска мешала рассмотреть женщину внимательно, и все же я заметил, что дама — просто прелесть: этакие пунцовые щечки, белоснежная кожа. Одним словом, драгоценная жемчужина — вся так и сияет! И красавица такая, которых обычно рисуют только на картинах. Но тут она будто была нарисована на бамбуковом занавесе, который трепетал под дуновением самого легкого ветерка. Я прошел мимо ее дома и остановился напротив. Вижу, из дома вышел мужчина, обликом грубый, в порванной одежде, с тюком шелка на спине. Как видно, пошел на рынок продавать товар. Я спросил у соседей, кто, мол, он, и мне ответили, что он — торговец шелком Цюань, который за свою прямодушность и честность получил прозвище Простак. А женщина — это его жена. Я удалился, а через несколько дней снова явился к этому дому. В тот раз я смотрел на женщину через занавес, поэтому разглядел ее не слишком хорошо. Сейчас вижу, женщина сидит возле самых дверей. И тут у меня в голове мелькнула мысль. Я откинул занавес и прямо к ней. Говорю, мне нужен, мол, ее муж, Простак, хочу купить у него шелк. Она отвечает, что муж вышел по делам, а если я намерен купить товар, то она сама принесет его и покажет. Ушла на короткое время и снова явилась. Понятно, я вперился в нее обоими глазами. Ножки крохотные — пожалуй, нет и трех цуней [318] Цунь — китайский вершок — 3,3 см. , а пальчики — ну прямо ростки лотоса. В общем, ручки и ножки мне удалось разглядеть внимательно, а вот какова она телом, белокожа или смугла, — сказать точно не могу. Сам понимаешь, проверить трудно. Тут я вижу, на полке лежит тюк шелка.