Алекс Лесли - Игра Мастера и Охотницы. Кодекс Мастера и Охотницы

– А меня это мало волнует, я стараюсь не для обычных людей. Не для серой тухлой скучной массы, которая живет обыденными потребностями. Я стараюсь для тех, кого интересует что-то кроме поесть, поспать, нарожать детей и сдохнуть, понимаешь? Я стараюсь для тех, кому нужно в этой жизни что-то за рамками животных потребностей в еде, сексе, деньгах, детях, крыше над головой. Я стараюсь для тех, кто хочет безумия в жизни и приключений! А такие люди меня всегда понимают с полуслова!

Она: Ты знаешь, я тебе полностью открылась, но есть вещи, которые ты обо мне никогда не узнаешь.

Она постоянно была загадкой для меня. Как она живет, что делает… Ее игривый взгляд говорил мне о том, что может быть все что угодно и связана она может быть с чем угодно. Когда я спрашивал ее: «Правда ли то, что говорят, ты была связана с бандитами и занималась организацией стрип-клубов?» – она просто улыбалась и говорила: «Да, такая я плохая, накажешь меня за это?»

И, честно говоря, род ее деятельности был мне непонятен и скрыт. Могла ли она заниматься чем-то плохим? Она так нежна и ласкова и местами кажется настолько непредсказуемой, она умеет себя вести с быдлом явным и ставить себя, общаться с полицией и бандитами; чувствуется, что ее опыт был непростой, и язык был подвешен. Но хороший она человек или плохой – мне было очень важно понять. Что у нее на уме? Все время казалось, что от нее можно было ожидать чего угодно, с ней как на вулкане, но что-то все равно притягивало. С ней было совершенно не скучно, и представить, что она сможет показать мне свой страх, было невозможно!

Я: Скажи, а ты часто врешь?

Она: Я не люблю врать. И если я изменяю и ты спрашиваешь, я тебе всегда говорю правду! Терпеть не могу врунов и сама говорю только правду.

Я: Ты уверена в этом?

Она: Нет! Я вру все время и сейчас!

Она постоянно играла…

На следующий день я поехал на Митинский рынок. Погода была отвратительная, лил дождь, и я промок без зонта, пройдя от парковки метров 20. Я все время думал над ее фразой: «…но есть вещи, которые ты обо мне никогда не узнаешь». Это был четкий вызов, и я хотел узнать любой ценой.

– Здравствуйте. Мне нужен диктофон маленький и очень чувствительный, способный записывать в течение нескольких суток. Сколько стоит?

– Пять тысяч рублей.

– Пять тысяч?! Ладно! Хорошо, беру.

Продавец оказался не жадным и отдал со скидкой. Я быстро вышел на улицу, и, как только свежий воздух попал в мои легкие, меня тут же осенила мысль, что квартира-то у нее большая! Я не услышу ее полностью! Нужен еще один диктофон, тем более что в случае обнаружения придется перестраховаться.

Я вернулся и купил еще один большой за 1500 рублей, который так же долго пишет. Но он более простой, занимает больше места, и его так просто не спрятать. Тем не менее на подстраховку на шкаф в большую комнату подойдет.

Я вышел из рынка и пошел по дороге.

– Зря она это сказала, она пожалеет об этом, – ухмылялся я.

Я люблю играть и люблю, когда мне кидают вызов в игре. Я вспоминал, как одна из моих любовниц с телевидения говорила, что мне никогда не удастся снять, как я с ней занимаюсь сексом, так как она в шпионском оборудовании знает больше любого шпиона и всю жизнь этим занимается – скрытой съемкой. И тогда для меня это был вопрос принципа. Я купил на Митинском рынке маленькую камеру и вмонтировал ее в свою сумочку, которой ее снял. Потом, через месяц, когда она в очередной раз при попытке ее снять на мобильный телефон заикнулась, что у меня это никогда не выйдет, я достал флешку. И предложил ей вставить в компьютер:

– Тут тебе подарок!

Она, улыбаясь, вставила флешку и увидела наш секс с ней в разных позах, записанный с самых разных ракурсов. О, ради этих изумленных и бешеных глаз стоило все это проделать! Она кричала, что я мудак, ругалась, говорила, что черт ее попутал связаться со мной, материла меня, ломала несчастную флешку. Угрожала расправой, милицией, судом, я улыбался, а потом, когда ее пыл немного поостыл, я сказал:

– Я это сделал ради того, чтобы снять на видео эту реакцию, сейчас с трех сторон тебя снимают камеры!

Она расплакалась. Я ее начал утешать и сообщил:

– Как ты могла плохо подумать обо мне, единственный экземпляр у тебя, и никто нас не снимает, я просто хотел показать тебе, что и тебя тоже можно снять, малышка, ты меня так повеселила сейчас, это все было для тебя!

После этого – секс был очень эмоциональным и страстным.