Елена Корджева: О людях, собаках, кошках и других (сборник)

– Ну, показывай рану, герой. – Ветеринар присел на корточки возле большой собаки.

И посмотрел псу в глаза. И Рекс сразу замолчал. Он как-то расслабился и позволил осмотреть себя. Только глаза внимательно следили, что будет делать этот непонятный человек. Бабуся суетилась рядом.

– Похоже, кабан его порвал. Давай, Мария, неси кипяток, зашивать будем, – ветеринар своё дело знал.

Услышав слово «кабан», Рекс тихонько застучал хвостом.

– Нету кабана, ушёл кабан, победил ты его. Лежи смирно, я тебя лечить буду. Не шевелись.

Команду «смирно» Рекс знал с детства, а потому лежал не шелохнувшись, пока над ним в четыре руки колдовали звериный доктор с бабусей.

Рану продезинфицировали и зашили. Доктор ещё сделал укол из большого шприца. Рекс только вздрогнул, когда в ногу вошла игла, но не возражал. Большой пёс понимал: ему – помогают. Он даже согласился открыть пасть, чтобы получить порцию воды – наклониться и попить сам он не мог.

Закончив работу, ветеринар посмотрел на бабусю, стоявшую рядом и машинально заламывающую руки:

– Да ладно, Мария, расслабься. Вон он у тебя какой сильный, справится.

И Янис тихонько потрепал огромного пса по голове. Рекс не возражал. Он так устал, что глаза закрывались сами.

– Ну вот, – услышал он, засыпая. – Теперь порядок будет.

И действительно, со временем всё стало в порядке. Клык кабана вошёл очень глубоко. Но, к счастью, могучие мышцы пса оказались хорошей защитой, которую кабан не пробил, не задеты были ни лёгкие, ни артерия. А остальное – зажило.

Откуда взялся кабан?

А их целое стадо по осени набежало прямо на бабусины угодья собирать урожай картошки да свёклы. И всю неделю они бесчинствовали то тут, то там, разоряя поля и не обращая ни малейшего внимания на лающего пса. А этой ночью, как показали следы, подошли едва ли не к самому забору, окружающему двор. Этого Рекс, конечно, не выдержал.

И – одержал победу.

А кабаны ушли. И больше не возвращались.

Зарядил беспросветный октябрьский дождь.

Последние золотые листья на берёзах намокли, и ветки висели бурыми комками, слабо шевелящимися под редкими порывами ветра. Дождь шёл и шёл. Под ногами хлюпало, и выходить на улицу совершенно не хотелось.

Однако жизнь на ферме не позволяет отсидеться под крышей. Пробегая время от времени по двору, по возможности укрываясь старой здоровенной плащ-палаткой, оставшейся с незапамятных времён геологической молодости, бабуся изредка поглядывала на Рекса. Псу явно не нравилась погода. Да и кому, скажите, пожалуйста, понравится, когда сверху который день льёт и льёт. Особенно, если ты – собака, и у тебя нет ни резиновых сапог, ни, тем более, плащ-палатки.

Есть, правда, свой собственный, отдельный домик. Казалось бы, сиди себе там и не мокни. Но Рекс почему-то туда упорно не шёл, предпочитая отсиживаться во дворе, под унылыми дождевыми струями, мокрый и нахохленный.

– Ну ладно, хозяин – барин, – пожимала плечами бабуся, стремясь поскорее укрыться от непогоды.

Но время от времени поглядывая в окно, она по-прежнему натыкалась взглядом на Рекса, продолжавшего сидеть под холодным осенним дождём.

Наутро дождь наконец прекратился. Хоть и осеннее, но солнышко успело высушить изрядно поредевшие берёзовые ветки, и листья заиграли весёлыми золотыми зайчиками, потихоньку шелестя вдогонку уходящим тучам. Двор тоже подсыхал. Рекс, уже обсохший и не такой нахохленный, продолжал наслаждаться свежим воздухом, игнорируя свой, ранее столь любимый им домик.

– Ну, пёс большой, сам разберётся, сидеть ему в домике или на улице, – в очередной раз подумала бабуся, загоняя вечером птицу в сарай.

Наконец домочадцы угомонились. Коровы лениво жевали жвачку в хлеву, куры, утки и гуси – все до единой птицы благополучно спали в своём сарае. Даже Мурис, сидевший в своих «джунглях» на подоконнике, лениво жмурился, готовясь ко сну. Кинув последний взгляд в окно перед тем, как улечься под любимое стёганое одеяло, бабуся увидела Рекса, лежащего неподалёку от входа в домик. С тем и уснула.

Разбудил бабусю истошный лай. Рекс аж захлёбывался, изо всех сил натягивая трос. Подскочив к окну, бабуся ничего не заметила. Едва-едва занимающийся рассвет прятал в утренних сумерках весь двор. Но, поскольку Рекс лаял, не переставая, было очевидно: что что-то случилось.

Накинув прямо на ночную рубашку тёплый ватник и сунув ноги в сапоги, предусмотрительно стоящие у двери, бабуся, отодвинув щеколду, засеменила к возбуждённому Рексу.