Борис Рябинин - Кайзер находит дом

Впрочем, по мнению людей сведущих, болонки «плачут» еще и от питания. Иногда вся морда коричневая; потом — проходит, делается нормальной. Периодами. Отчего? Говорят, когда дают больше мяса — больше коричневого. «Тяжелая» пища.

Как утверждает знаток болонок Лейтон, обе разновидности комнатных болонок — и гаванские, и манильские — происходят от древних мальтийских собачек, выведенных на острове Мальта, что в Средиземном море. Потом их долго культивировали во Франции, при дворе французских королей. Настоящая французская болонка всегда чисто белая.

Болонок часто моют и подсинивают. Чуть-чуть. Как подсинивают белье, чтоб оно имело красивый синеватый оттенок, чтоб не было желтизны. Смешно, не правда ли? Подсинивать собаку…

Не шутите: болонка способна на очень серьезные поступки. Собака — всегда собака, каких бы размеров она ни была. Когда одна моя знакомая пошла купаться и, отплыв от берега, сделала вид, что тонет, ее малютка Люля немедленно кинулась ее спасать. Хотя сама до этого ни реки, ни озера никогда не видела… Вот вам и болонка! И вправду серьезный пес.

Болонке вливали глюкозу — заболела, надо было полечить. После этого, когда приходит врач, она садится в углу и весь вечер на него лает. Памятливая!

Теперь болонки не так-то редки. И даже совсем не редки. Редкостью, пожалуй, считается «кофейная» болонка. «Кофейная» болонка — не белая, а слегка коричневая, будто подкрашенная.

Когда-то болонка жила во дворцах, возлежала на плюшевых подушках или на богато убранном ложе под балдахином с позолоченной короной наверху. Она была своеобразным признаком аристократичности, подчеркивала древность рода и высокое положение своего владыки. Ее держали сановные особы, дворяне.

Теперь она живет у нас, с нами, в малометражных квартирах. Как будто ее нарочно для малометражных квартир и создали. Места занимает капельку, пьет-ест с наперсток. Удобная собака. Годится для любой семьи.

Откуда он взялся, толком никто не знал. Говорили, какой-то охотник привез Кайзера с собой на курорт и, когда его не пустили с собакой в санаторий, уезжая, бросил. Горемыка Кайзер! Он скитался по помойкам, жался к людям, но люди бывают жестоки — они гнали его. Кому нужен бездомный пес?

Кайзерами называли германских императоров. Увы, у Кайзера-сеттера жизнь была совсем не царская.

Сеттер — собака добрая, мягкая, приветливая. У Кайзера, кроме того, в поведении было что-то виноватое. «Вы уж не сердитесь, что я такой. Я не виноват…» — казалось, хотел сказать он, повиливая хвостом, поймав на себе чей-то взгляд или когда моя квартирная хозяйка Настасья швыряла ему под нос объедки со стола.

Буквально в первый же день по приезде в Кисловодск я познакомился с Кайзером. Настасья только наружно выглядела грубой и резкой. В душе она была добрая женщина, подкармливала Кайзера, и его часто видели на ее чистом, всегда аккуратно прибранном и подметенном дворике.

Настасья была солдатка, вдова. Нет, муж погиб не на войне, война давно кончилась. Он служил в советской воинской части в ГДР и погиб там, спасая немецких детей на пожаре. Настасья осталась одна с двумя ребятишками. И, я думаю, она понимала Кайзера лучше, чем другие: тоже чувствовала себя сиротой.

При своей бездомной, голодной жизни Кайзер был совсем не вороват. Бедняга! Разве собак бросают на произвол судьбы? Если уж она стала тебе не нужна, ну передай кому-нибудь, найди хорошие руки…

Англичане говорят: не обязательно в каждом доме иметь собаку, но у каждой собаки должен быть свой дом.

— А ведь он породистый, — сказал как-то прохожий, тоже приезжий, как я, останавливаясь и разглядывая Кайзера, который грыз кость под забором. — С ним можно на охоту ходить….

Еще бы! Сеттер отличная охотничья собака. Жаль, что я был не охотник. Впрочем, нет, не жаль: надо ли, чтоб все были охотниками? Жаль, что я не мог взять Кайзера: дома своя собака.

Как-то сосед Настасьи прихватил Кайзера с собой в лес. Вот обрадовалась собака! Пес как ополоумел: носится, хвостом размахивает, даже повизгивает от удовольствия. Потом вдруг враз посолиднел, потянул носом воздух и сделал стойку — переднюю лапу поднял, сам стоит, как врос: птицу зачуял.

Удивительно, как он изменился. Преобразилась, кажется, каждая черточка его тела, стать, как говорят охотники. Он весь сделался точно струнка, глаза засверкали, оживились.