Ольга Назарова - Лысая собака с синим хвостом, или хозяйка, ты спишь, а мы тут всё уронили!

– Нууу?? Катерина, имей совесть, не томи! – ною я в трубку.

– А там грачик ваш сидит, – выговаривает Катерина. – Я смотрю на того, который в руках и соображаю, что у вашего правого крыла нет, а у этого – левого. И рана свежая. Только коркой покрыта! И ведь сидит у меня в руках, не дёрнется даже, как будто так и надо!

– Ой, ну чего ты думаешь, так и надо значит! – выдыхаю я, – И куда ты его?

– К вам посадила. Можно? – робко уточняет Катерина.

– Кать, ну куда ж мы денемся-то подводной лодки? И нашему компания опять же. Да и вообще, Алевтина-то не зря говорила о том, что в окрестностях два чокнутых семейства, вот и к тебе пришли, чтоб тебе не обидно было. Всем сёстрам по серьгам! – смеюсь я, с облегчением понимая, что павлин в вольере откладывается!

А что? На рынке местном я такое чудо природы видела – продавали. Так что надо бы крышу вольера укрепить… А то мало ли… У нас всякое бывает! Павлина нам только не хватало!!!

Все нормальные люди шли мимо. И я прошла, старательно уговаривая себя, что во-первых, хоть иногда надо быть нормальной, а во-вторых с голубями я точно не связываюсь. Они заразные, и вообще, я в них ничего не понимаю! Хватило мне этих уговоров до дома. Там моё задумчивое настроение быстренько расшифровали, и выдали коробочку со словами:

– Чего уж там, всё с тобой ясно…

Обратно я шла медленно, в надежде, что оно куда-нибудь денется и мне можно будет радостно вернуться, легкомысленно помахивая коробочкой. Да счас!!! Куда бы делось с газона лысое, ещё в желтом пуху, голубиное дитя! Оно только перепозло на бордюр и как видно собралось покончить жизнь младую самоубийством, потому что ровно в сантиметре над ним были колёса машины.

Я, ругая себя, свою глупость и то, что я ЭТО заметила, извлекла его из-под колеса и осмотрела. Честное слово, когда я увидела его морду, ну, то есть как это у птиц… Короче, вы поняли. Я хотела его обратно сунуть! Глаз у птенца не было! Вместо глаз – две коричневые корки.

– Да ёлки-палки! Что же я вечно вляпываюсь!!! – взвыла я про себя, хотя хотелось в голос и с посыпанием головы пеплом!

И тут начал капать дождь. Дитятко, видимо, замёрзло и попыталось вложиться мне в ладонь, и эти два фактора решили его судьбу.

– Тьфу! – выразилась я на погодное явление, а дитю сообщила:

– Не боись, по крайней мере, в тепле будешь.

Возвращалась я в очень плохом настроении! Просто в отвратительном! Разогнала всех домашних прямо от порога, дабы исключить контакт с возможно заразным объектом. Устроила его в кладовке, и вымыла и продезинфицировала руки, (а то! Врач в семье, это не кот начхал! Гигиена рулит!) и полезла читать, чем кормят птенцов и к какому вету можно обратиться. С первым проблем не было, информации куча. Со вторым вопросом проблемы гигантские! Уличных голубей почти никто не лечит. Да, есть в Москве одно милое заведение, где их радостно принимают, но как уже неоднократно подтверждалось фактами, берут их на корм для хищных птиц. Наконец на форуме mybirds нашла я замечательного ветеринара Машу, которая когда-то в детстве подобрала голубя со сломанным крылом, и до сих пор им сочувствует. Договорились мы с ней о приёме, а дальше я решила деточку после еды умыть, и раны обработать. И тут, о радость! Выяснилось, что это не раны, а просто корки на глазах! Есть у него глаза, как же! Ясные, красивые, и так он обрадовался, что меня увидел! Я думала, что ему просто засорили трухой какой-нибудь, вот и получилось такое, ан нет, не всё так просто! Поехали к вету, сдали анализы, сделали уколы вакцин, витаминов.

–Почти здоровый птень. И оччччень везучий, – сообщила мне Маша. – У него микоплазма. Это микроорганизм-паразит. Голубиный к человеку не передаётся, так что не волнуйтесь. Всё остальные анализы в норме, но вот только мику лечить долго. Двадцать один день курс уколов в киль.

Вы знаете, где у птиц киль? Вот и я раньше не знала. Объясню на примере курицы. На животе есть длинная выступающая косточка, которая заканчивается хрящом, вот это и есть киль. Надо нащупать киль и уколоть параллельно ему. Птиц у нас оказался на диво кротким и терпеливым. Двадцать один день его переворачивали пузом кверху и кололи в киль. Терпел. Попискивал только. Поить и кормить его приходилось в клюв. Кормить, вкладывая кусочки корма, а поить из шприца со снятой иглой. Дитя росло, росло, научилось клевать, пить, выздоровело, и решило, что я его мама! Посему летать оно отказалось наотрез. В самом-то деле, мать ходит? Вот и он ходит! Чего ещё надо-то от него?