Борис Рябинин - Рассказы о верном друге

Раздалась команда. Пионеры подтянулись, пограничники сделали три шага вперед. Поводок Буяна очутился в руке пограничника, знакомого Вити. Витя сделал шаг назад, а новый владелец собаки стал на его место.

Церемония кончилась. Витя плохо видел, как уводили Буяна, как верный друг все оглядывался назад, а его вожатый осторожно подтаскивал упирающуюся овчарку вслед за собой. Увидев, что Витя уходит в противоположную сторону, пес попытался вырваться, но тщетно: проводник крепко держал поводок. И словно понимая, что сопротивление бесполезно, собака повесила голову и, тихонько повизгивая, повлеклась за новым хозяином. Мелькнул в последний раз пушистый хвост, и Буян скрылся из глаз.

Обратно Витя шел вместе с начальником клуба. Сергей Александрович старался отвлечь его от грустных мыслей.

— Вырастишь другую собаку. Дадим тебе хорошего щенка, бесплатно, — говорил начальник, но Витя слушал плохо.

— А куда его повели? — совсем невпопад спросил он.

— В питомник…

Мгновенно пронеслась мысль: можно сбегать туда, ночью увести Буяна… Питомник против рынка, Витя это знает: когда терялся Буян, он там получал его. Можно наведаться еще раз, только уже без записки начальника и когда будет потемнее. Вот будет рад Буян! Витя очень живо представил себе эту сцену и тут же отверг: нет, не годится! Что это он — совсем стал ненормальный?!

Едва дождавшись своего переулка, Витя торопливо попрощался с Сергеем Александровичем и почти бегом поспешил домой.

Дома было пусто. Мама предусмотрительно убрала подстилку Буяна. На ее месте стоял стул. Витя отказался от ужина, быстро разделся, юркнул под одеяло и тут дал волю душившим его рыданиям.

Прости-прощай, Буян! Больше никогда Витя не пойдет с Буяном в лес, не увидит его радостных прыжков…

Но вскоре в душе мальчика поднялось какое-то новое для него чувство, чувство гордости и удовлетворения от сознания, что он сделал что-то очень хорошее и очень важное, и это чувство становилось все сильнее. Он перестал плакать и подумал о том, что, наверное, Буяну будет совсем неплохо там, куда повезет его пограничник, что собаку будут любить, как любил ее сам Витя. Потом он начал мечтать, какие подвиги совершит Буян на границе, и это окончательно утешило его. С тем, в слезах, но успокоенный, крепко обняв подушку руками, он и уснул.

Тяжелые капли дождя барабанят в окна заставы. В печной трубе тоскливо завывает ветер. Сильные порывы его сотрясают порой деревянное здание. На дворе — холодная дальневосточная осень.

Но в помещении для личного состава тепло и уютно. В красном уголке собрались свободные от службы пограничники. Читают газеты, привезенные утром на этот далекий пост, где советские люди день и ночь несут неусыпную вахту. Застава стоит в стороне от дорог, и газеты приходят сразу толстой недельной пачкой…

Правда, есть радио, оно регулярно сообщает все новости, все, что случилось в необъятной советской стране и за ее рубежами. Радио слушают жадно, с превеликим вниманием. И тем не менее какое наслаждение взять свежую (свежую, конечно, относительно) московскую газету, развернуть ее, услышать шелест ее листов.

Газеты читают вслух. Каждая статья вызывает оживленный обмен мнений. Особенно волнуют сообщения об успехах земляков в труде. Ведь на заставе есть и уральцы, и сибиряки, и волжане; можно встретить среди них колхозника и сталевара, тракториста и прославленного охотника-промысловика… А вот еще статья: пограничники на среднеазиатской границе задержали нарушителей, остатки басмаческих банд, которые иногда все еще пытаются прорваться из-за кордона. А вернее даже не остатки, а просто новых бандитов, потомков недобитков, которым в свое время крепко попало, и не раз…

Статья выслушивается с напряженным вниманием.

Чтец умолк. Секунда молчания. Каждый так ясно представляет эту картину: ночь, два пограничника и собака, нарушители, крадущиеся в непроглядной тьме…

Да, картина знакомая! Для того они, пограничники, и стоят здесь, на рубежах советской земли, чтобы неприступной живой стеной сдерживать разных наемных убийц: шпионов, диверсантов, налетчиков, поджигателей, которых засылают к нам правители кое-каких капиталистических государств.

— А у нас? Помните, как Корд задержал? — вспоминает кто-то. — Под тракториста-то маскировался… Тоже знатно получилось!