Ольга Карагодина - Серебряный пёс

На улице дело с командами обстояло ещё хуже. Самое ужасное было с команду «фу». При резком выкрике «фу», Казан не только не собирался исполнять команду, он принципиально становился глухим. После того, как я сорвала голос «фукая», пришлось немного угомониться и думать, как мне выходить из положения.

На прогулках я стала приставать к хозяину русско-европейской лайки Пыжика, с вопросами, как мне себя вести. Андрей Владимирович всю жизнь содержал охотничьих собак и можно сказать на лайках — собаку съел. Внимательно меня выслушав, заулыбавшись, он говаривал:

— Буквально сегодня Пыжик издевался над моей восьмидесятилетней тещей. Он не даёт ей спускаться с дивана, когда нас с женой нет дома, и рычит на старушку, если она пытается свесить ноги с кровати. Отлупил я его хорошенько. Даже за задние ноги подвесил и потряс. Пыж обиделся на меня, но ведь завтра он опять на неё охотиться начнёт. Поэтому, слушай сюда. Как только твой, а он вот-вот начнёт, возьмётся на вас порыкивать, пресекай это дело сразу. Иначе, всех перекусает. Поверь мне лайке, тем более кобелю, нужна очень твердая рука. Желательно мужская, но, как я понял, твой супруг приобрёл тебе развлечение, а сам продолжает любить свою кошку? Так? Кстати, кошка ещё жива?

Я усмехнулась:

— Пока, жива. Всё так. Но супруг сразу сказал, я к собакам равнодушен, теперь у тебя есть пёс, вот и занимайся с ним.

Андрей Владимирович обомлел:

— И он приобрёл тебе охотничью лайку? Замечательно! С охотничьими лайками не всякий здоровый мужик справляется, а он женщине доверил. Ну, что я могу тебе сказать, или ты всё выдержишь сама, или собаку придётся отдать.

Я ужаснулась:

— Как это отдать? Как же я его отдам? Я же его выкормила с полуторамесячного возраста? Между прочим, мы кушаем всё самое лучшее. Мясо вдоволь, рыбу отварную раз в неделю, творог, каши, два раза в неделю яйцо, тёртую морковку с яблоком, кальций принимаем и всё это сбрызгиваем подсолнечным маслом. Да он растёт, как на дрожжах!

Андрей Владимирович внимательно посмотрел на меня:

— Да-да. Про украденные дрожжи я в курсе. А теперь серьезно. Срочно занимайся воспитанием пса. Когда перекусает всех в семье, тогда узнаешь, почём фунт лиха.

Разговор наш прервал очередной конфликт на собачьей площадке. А дело было так. Гулял у нас в ту пору метис лайки, серый, наглый и очень воинственный пёс по кличке Дик. Хозяйка своего Дика обожала, но справляться с ним не умела. Дика постоянно видели в разных концах района, потому что он был знатным бегуном на длинные дистанции. О! Знала бы я сама, что в дальнейшем ждёт меня по этому поводу.

Дик был очень драчливым псом и сейчас, зайдя на площадку, он столкнулся с московским сторожевиком Бари. Кто и что из них сказал друг другу, мы не поняли, но результат их беседы впечатлял. Первым бросился сторожевик Бари, пытаясь массой подмять под себя Дика. Хозяин Бари, молодой человек в очках, страшно гордился своей мощной собакой и теперь, улыбаясь, смотрел, как Барюша мочит Дика. И тут Дик применил такой приём, который у нас остался в легендах. Он упал на спину, чего собаки никогда сами в драках не делают, Бари над ним наклонился, чтобы схватить его за брюхо, и вот тогда, Дик, со всей мощи схватил мёртвой хваткой огромный кожаный нос сторожевика. Бари орал так, что из окон высунулась добрая часть сталинской высотки. Дика пришло осторожно отрывать от носа Бари. Когда нам это удалось нос сторожевика, превратился в кровавое месиво. С этого дня московский сторожевик Бари больше никогда не замечал собаку Дика:

— А вот нет такой собаки и всё тут.

Расстройству хозяина Барии не было предела, он только что не плакал от огорчения и злости на Бари. Приговаривая, что и Казан-гадёныш вырастет такой же скотиной, в чём нисколько не ошибся.

О московской сторожевой Бари и его хозяине стоит рассказать отдельно. Всё дело в том, что оба были большие любители пива. Вот одна из показательных историй о Бари.

Бари был молодым огромный псом: рыже-белая шуба, большая голова, коричневые уши, свисающие по бокам головы, яркие, карие глаза. Спокойный, уверенный в себе мужчина с мудрым взглядом. Впрочем, мудрость в глазах Бари, скрывала бесов внутри. Хозяин Бари, души не чаял в своем друге. И такая гордость сквозила в нем за собаку, что, выходя на улицу, он часами рассказывал о своём любимце.

И вот — как-то раз. Хвастался-хвастался «барин папа» о том, какой большой, какой сильный (самый-самый сильный), какой бесстрашный у него пёс, — ризен, мол, ерунда, лайка и того хуже, и нет дескать собак равных по уму и силе московской сторожевой, ну, разве что, бойцовые породы и дохвастался.