Патриция Макконнелл - По ту сторону поводка [Как понять собаку и стать понятным ей]

Помимо собак и людей, имеются еще несколько видов животных, для которых характерна высокая интенсивность игр во взрослом возрасте. Если хочется от души посмеяться, посмотрите видео о речных бобрах, скатывающихся с мокрых глинистых берегов, или о группе попугаев кеа (горных новозеландских попугаев), развлекающихся разборкой автомобиля в Новой Зеландии. Однажды я с удивлением наблюдала, как вороны один за другим сбрасывали снег со своих гнезд на верхушках фонарных столбов на проходящих под ними прохожих. Каждая птица сидела на своем столбе, метрах в десяти от другой, и как только человек проходил под ее столбом, сбрасывала снег ему на голову. Когда человек оглядывался в испуге от свалившегося на голову снежного кома, все вороны взрывались в какофонии карканья. Я не претендую на точное знание того, что те вороны делали на самом деле, но «игра в некую игру» представляется мне лучшим объяснением. Однако такие животные, как вороны, бобры и люди, совсем не типичны. Большинство взрослых животных просто-напросто не играют много.

Но собаки? Мои достигшие среднего возраста бордер-колли живут только ради намека, что я вот-вот возьму в руки мяч. Семилетняя Тулип играет сама с собой, предпочитая свой собственный мяч, который она попеременно то бросает, то преследует с самозабвением щенка. Необузданность Тулип, возможно, необычна, но большинство взрослых собак все еще любит играть в игры и по достижении весьма зрелого возраста. И я попадаю в эту же категорию, точно так же радуясь играм, как и собаки. В возрасте 53 лет меня трудно отнести к подросткам, но я по-прежнему люблю играть. И мои друзья тоже, равно как и все мировое сообщество людей и собак. Наши биологические виды одержимы игрой: мы либо участвуем в ней сами, либо наблюдаем, как другие играют для нас. Мы превращаем каждое новое изобретение в игрушку. Посмотрите на компьютеры — машины, предназначенные для изощренной обработки данных, скучнейшее и серьезнейшее из всех занятий, — которые стали основой для многомиллиардной индустрии компьютерных игр. Ироническое высказывание «Кто умрет с наибольшим числом игрушек — победит» звучит забавно только потому, что подчеркивает фундаментальную правду о нашем биологическом виде: мы фиксируемся на игре еще долгое время после достижения взрослого возраста.

Конечно, с возрастом мы играем меньше, чем в детстве. Почти все млекопитающие играют в юном возрасте так много, что эта игра определяет юность больше, чем любая другая деятельность. Юные ягнята подпрыгивают с места и на высоте прыжка поворачиваются в воздухе вокруг себя. Наблюдать за группой таких ягнят, попеременно то подпрыгивающих в воздухе, то приземляющихся, сродни наблюдению за приготовлением попкорна. Годовалые винторогие антилопы сражаются друг с другом рогами понарошку. Кошачьи любых разновидностей, от котят до тигрят, поддевают и переворачивают лапами все, до чего могут дотянуться: от листьев и бабочек до скомканной бумаги. Юные лабораторные крысы гоняются друг за другом, кидаются друг на друга и вовлекаются в такое действие, которое выглядит ни чем иным, как щекоткой. Двух-трехлетние шимпанзе практически ничего не делают, кроме как едят и играют. Иногда они играют поодиночке, раскачиваясь на деревьях и вращаясь по кругу, чаще играют вместе, гонясь друг за другом, запрыгивая друг на друга, изображая драку и борясь.

С возрастом частота игр у большинства животных снижается вплоть до полного прекращения. Но такие питерпэноподобные биологические виды, как люди и собаки, сохраняют склонность к играм и во взрослом возрасте. Я не хочу это слишком упрощать: животные вроде волков и шимпанзе продолжают играть и повзрослев, но не на столь интенсивном уровне, как собаки и люди. Эта наклонность продолжать буйную игру и во взрослом возрасте — один из факторов, который побуждает большинство ученых относить собак и людей к педоморфным, или ювенилизированным, версиям их более «взрослых» родственников. Педоморфизм — это сохранение детских и(или) подростковых характеристик в период половой зрелости, характеристик, которые обычно исчезают, когда животное взрослеет. У педоморфных животных процессы, характерные для обычного возрастного развития, задерживаются на такой долгий срок, что иногда такие животные не взрослеют вообще. Почти у каждого животного, неважно насколько простого, есть различия в характеристиках на ранних стадиях его развития по сравнению с имеющимися в зрелом возрасте. Иногда эти характеристики физические. Например, ювенильные формы некоторых насекомых чрезвычайно отличаются от их форм во взрослом состоянии. Мы все знакомы с превращением гусеницы в бабочку. «Ювенилизированные» насекомые эволюционировали таким образом, что никогда не превращаются во взрослые формы своих предшественников: они становятся взрослыми, выглядя детьми. Но иногда эти характеристики поведенческие. Иногда имеется связь между анатомией, физиологией и поведением, и животные не только выглядят, как юные представители своих эволюционных предшественников, но и ведут себя, как они, даже повзрослев. Педоморфизм — захватывающий биологический феномен, которому, боюсь, я не смогу уделить должного внимания в этом коротком отступлении. Что важно в нашей отсылке к людям и собакам, так это то, как изменения в процессе развития могут создать взрослых животных, которые сохраняют такую же склонность к играм во взрослом состоянии, какая свойственна большинству млекопитающих в ювенильном периоде.