Патриция Макконнелл - По ту сторону поводка [Как понять собаку и стать понятным ей]

Полагаю, я могла бы пребывать в бешенстве от поступка Люка, поскольку если бы он не вышел из себя, мы могли бы выиграть соревнование. Но каждый из нас, кто выращивал овец, понимает его чувства: все мы испытывали свое терпение, пытаясь сдвинуть овец в летнюю жару или в жгучий зимний холод, теряя драгоценное время, необходимое для того, чтобы увести их от люцерны, наевшись которой, они могли бы умереть от вздутия кишечника, или — от барана, который перепрыгивал через забор. Но нет нужды выращивать овец, чтобы понимать, что такое — выйти из себя. Люк — хороший, благородный и храбрый, но иногда он может выйти из себя, работая с овцами. Я тоже хотела бы быть хорошей и благородной, и храброй, но не мне оценивать себя. Я, однако, могу выходить из себя. Может быть, это еще одна причина, по которой мы с Люком так хорошо ладим друг с другом.

Кэтрин, поникшая, сидела в моем офисе и горько рыдала. Можно было буквально ощущать биение ее сердца на расстоянии, и вскоре я тоже позволила своим слезам течь по моим щекам. Ее немецкая овчарка Таша, обладательница мягкого взгляда, лизала ей лицо, пока мы говорили о том, насколько трудно порой справиться со смертельной враждой между некоторыми собаками-суками. Две ее собаки — Таша и Синка — просто льнули к людям, но на протяжении ряда лет ненавидели друг друга Их драки стали опасными для жизни. Последняя драка, к которой присоединилась третья семейная собака, огромная сука ньюфаундленда, длилась 10 жутких минут, прежде чем ее удалось остановить. Сообразить, как вмешаться в собачью драку, не простая задача для каждого из нас. За что схватить? Как проникнуть в эпицентр драки так, чтобы тебя не ранили? Вообразите попытки оттащить друг от друга трех огромных, дерущихся собак, когда каждая из них настроена убить другую.

Во время последней драки и Таша, и ее хозяйка получили серьезные ранения. Кэтрин уже на протяжении более чем года пыталась разрешить проблему, но без видимого успеха. Бывает, что удается исправить положение с конфликтами между двумя собаками женского пола, проживающими в одной семье, но с учетом буйных схваток между Ташей и Синкой было очевидно, что либо одна собака убьет другую, либо их придется разлучить. Не оставалось иного выбора, кроме как переместить одну из них на новое место жительства, но мысль о разделении семьи была для Кэтрин невыносимой. Она любила обеих собак и, вместе с тем, не могла спокойно жить, зная, что следующая жуткая драка, возможно, с трагическим исходом, может случиться в любой момент.

Таша, в конце концов, переселилась в другую семью, а Синка осталась с Кэтрин. Подобно большинству психологически здоровых собак, попадающих в новые дома, Таша легко перешла из одной стаи в другую. Она была несколько беспокойна в первый день в новой семье, но играла с мячом, получала явное удовольствие, когда ее гладили по животу, и ела свой обед, как делала это обычно. Кэтрин — человеческая частичка этой межвидовой семьи, горевала по поводу отсутствия Таши, как по поводу ее смерти. Только через несколько дней к ней вернулась способность нормально есть. Она рыдала целый месяц. Кэтрин совершенно нормальная, вполне приспособленная к жизни женщина, но, отослав Ташу в новую семью, она чувствовала себя так, словно предала собственного ребенка.

С той поры как Таша переехала, прошло около двух лет и у нее, окруженной любовью новой семьи, определенно все в порядке. Кэтрин знает, что сделала правильный выбор. Таша счастлива в своем новом доме. Оставшиеся у Кэтрин собаки ладят друг с другом хорошо, и как сама хозяйка, так и ее питомцы наслаждаются миром, пришедшим вслед за хорошим решением. И все же даже спустя годы, несмотря на то что Кэтрин знает, что она сделала правильный выбор, бывают моменты, когда боль возвращается, и тогда она думает о дне, когда ее собака легко перешла в новую стаю, тогда как она сама чувствовала себя так, будто распалась ее собственная стая.

Некоторые из самых тяжелых случаев, которые мне приходится наблюдать, выпадают на долю любящего ответственного владельца, который мало что может сделать, кроме как найти другой дом для своей собаки. Однажды днем я сидела в своем офисе, слушая рыдания пожарника, поскольку его собака покусала его сына, и было ясно, что у них с женой нет иного выхода, кроме как передать собаку новым хозяевам. Представьте себе: сидит здоровый отважный мужчина, смело врывающийся в горящие здания, от которых все прочие убегают в панике, и плачет навзрыд. Его маленький черный пес слизывал слезы с его лица. Когда они ушли, я медленно закрыла за ними дверь, положила голову на стол и заплакала, как ребенок. Я все бы отдала, чтобы иметь возможность предложить им способ решения проблемы, но я не могла. Их пес обладал наихудшими личностными свойствами с точки зрения общения с маленькими детьми. Он был нервным, сверхреактивным и скорым на использование зубов. Он приходил в ужас от любого в возрасте до двенадцати. Шансы на то, что их шестилетний сын опять будет здорово покусан, были чрезвычайно велики. Все, что я могла сделать, это прямо сказать им: «Многие проблемы поведения поддаются исправлению, а иногда и полному устранению, но собаки вроде „хочу быть альфой“, не способные контролировать свои эмоции (ребенку наложили больше сотни швов) — не тот тип собаки, который можно „вылечить“, если речь идет о семье с детьми».