Михаил Самарский: Радуга для друга

Компания ушла. Следом за ней идёт, видимо, супружеская пара. Под ручку, дама в какой-то не по годам легкомысленной шляпе, мужчина с тростью, но зрячий. Так, наверное, для форсу тросточку прихватил, даже не прихрамывает. На поводке у пары плетётся французский бульдог. Ленивый толстячок-круглячок. Честно говоря, мне не очень нравится эта порода. Вот уж природа создала! Чудо-юдо какое-то. Если бы у меня была такая морда, утопился бы в первой же речке. Холёный, шерсть лоснится, идёт вперевалочку, сразу видно: любит вкусно поесть, да подольше поспать. Не понимаю, для чего люди заводят вот таких, с позволения сказать, собачек? Ну, вот скажите, какой от него прок? Вы видели французского бульдога? Никакой пользы. Только одни заботы, да расходы. Вы посмотрите, у него же один ошейник стоит больше, чем у моего Сашки брайлевский монитор. Бульдожек, поравнявшись с нами, натянул хозяйский поводок. Он, дурак, наверное, и не знает, что это означает на нашем с Марго языке. Хотя, к моему удивлению, парочка остановилась. Мы тоже так своих подопечных иногда останавливаем. Бывает, знаете, нужда припрёт. Но тут остановка случилась совершенно по другому поводу. Этот прохиндей вытаращил свои и без того выпученные глаза и смотрит на нас подозрительно, то на меня, то на Марго. Мы, как и положено, делаем вид, что мы его не видим и что нам с ним не по пути. Тут дама в шляпе говорит:

— Пузик, ты чего встал? Познакомиться хочешь?

Нет, вы слышали? У этого собачьего поросёнка и кличка соответствующая. «Пузик». С ума можно сойти. И как не стыдно с таким име… с такой кличкой по улице ходить? Действительно, пузик. «Познакомиться». Делать мне нечего, с вашим Пузиком знакомиться. Идите уже своей дорогой. Не мешайте. Видите, люди отдыхают. Люди отдыхают, а мы тут на работе. Двигай-двигай, Пузик, мысленно говорю я ему, здесь ты товарищей не найдёшь. Он, словно услышав мои мысли, что-то тявкнул невнятное и побежал дальше, виляя своей толстой задницей.

Марго и в этом случае вела себя очень достойно. Молодец. Настоящий поводырь. Извини, что вначале обозвал тебя поводыршей. Но, по правде говоря, я всё равно недолюбливаю собак-женщин. А всё из-за того, что кто-то распространяет о нас, мужчинах, гнусную ложь, дескать, поводырь сука лучше, чем кобель. Это клевета! Не верьте! Это ж надо такое придумать. Мол, суки более ласковы и послушны, а мы отвлекаемся на течных… Тьфу! Язык не поворачивается говорить об этом. Я отвлекаюсь? Я не ласковый и не послушный? Ну, зачем возводить такую напраслину? Сочиняют всякую ерунду. Все эти мерзости я собственными ушами слышал. Приехала к нам одна парочка, кому-то собаку выбирали. Ходят мимо вольеров, а дамочка стрекочет:

— Только кобельков нам не предлагайте, нам — девочку.

— Почему? — спрашивает наш инструктор дядя Миша.

— Мне сказали, что девочки более покладисты и ласковы…

А мы слушаем этот бред и недоумеваем. Кто тебе сказал? Вот глупая женщина. Возомнила себя кинологом. Так что, друзья, послушайте меня. Если вам понадобится поводырь (не дай бог, конечно), выбирайте мужчину. Мы не только послушные и ласковые, но ещё и ловкие и сильные. А это в нашей работе, между прочим, имеет большое значение. Ну, если уж не будет возможности выбора, тогда ничего не поделаешь — берите даму.

Сашка, устав сидеть на скамейке, приподнялся. Я тут же стал рядом с ним, подставляю дужку шлейки ему под руку.

— Триша, идём домой, — сказал он.

Я ещё раз мельком взглянул на соседку. Слегка кивнул ей на прощание (хотя зря я это сделал). Мне показалось, что она ответила. Видимо, поняла, что я тоже профессионал своего дела.

Через двадцать минут мы с Санькой были уже дома. Нас обоих ждал вкуснейший обед. В хорошую семью я попал. Нравится мне здесь, но по Ивану Савельевичу всё равно скучаю.

Мы с Сашкой договорились: когда он мне задаёт вопрос, а я на него отвечаю «да», то я говорю: «Ав!», если ответ мой отрицательный, то я отвечаю: «У-у!». Молодец Саня! Несмотря на то, что ему всего лишь тринадцать лет, он очень сообразительный парень. Да, я не оговорился. Какой он мальчик? Видели бы вы его. Бабулька ему по плечо. Как-то и неудобно уже мальчиком называть. Настоящий парень. И что мне нравится, такой умный. Правда, слишком шустрый. Работы у меня, по правде говоря, прибавилось.

В этом смысле с Иваном Савельевичем было попроще. Он был тихоходом. Идёт себе, песенку напевает. У него была любимая песня про танкистов. Честное слово, мог весь вечер одну песню петь. Как затянет «три танкиста, три весёлых друга — экипаж машины боевой». Иногда так надоест своей песней, что я даже вынужден был его приостанавливать. Слушаю, слушаю, слушаю, потом тихонько говорю: «Ав-ав!». Иван Савельевич, как и я, сразу же реагирует на любой возглас. Ничего удивительного в этом нет. Мы же с ним одно целое. Как у людей говорится? Не разлей вода. Вот так и мы. Скажет что-нибудь Иван Савельевич, я тут же: «Слушаю тебя, мой друг!». Ежели я что авкну, Иван Савельевич тоже спрашивает у меня: «Что, Трисон, случилось?»