Борис Рябинин - Друзья, которые всегда со мной

Началась подготовка к операции. Джери ввели сыворотку, «стимулирующую рост клеток», как объяснил мой друг.

— Сегодня один кубик ввести, — распорядился он, давая указание фельдшеру, — завтра три и послезавтра три. — Мне: — Кормить как можно лучше, чтоб запас был, по крайней мере, на неделю. — И про сыворотку: — Очень хорошая вещь.

Три дня прошли. Накануне операции Джери был тихий, немножко недоумевающий: почему его все время кормят, ласкают? Четыре раза кормили, четверть молока ежедневно, рыбий жир.

За три дня он растолстел, но и опухоль стала больше, кровоточила. Леонид Иванович за эти дни несколько раз звонил по телефону, справлялся:

— Как больной?

— Невеселый. Нос горячий. Опухоль больше стала…

Когда направлялись в больницу, Джери сначала два квартала бежал бойко, видимо, боль отпустила его, затем внезапно остановился, дальше пришлось тащить на поводке.

— Задохся, — объяснил Леонид Иванович.

Вышел Николай Дмитриевич, похлопал Джери по спине, легонько подталкивая, повел в операционную. И пошел Джери, тощий, долговязый, заплетаясь ногой за ногу…

Опять это гнетущее ожидание. Вода не капала: кран починили. Тишина. Я был совершенно один со своими мыслями, если не считать человека, который привел лошадь. Он забился между стенным выступом и окном и сидел там, не напоминая о себе ни единым шорохом. Совпадение: опять во время операции Джери ждала своей участи лошадь. Впрочем, совпадение естественное: лошади и собаки были наиболее частые посетители ветбольницы.

Вдруг забегали: выбежала санитарка… убежала, не сказав ни слова. Опять тишина. Я стал ходить…

Подошел к окну и стал смотреть во двор. Странно, как я этого не замечал раньше: в зависимости от настроения, по-разному видится и все окружающее. Вот, например, этот тополь, его, видимо, подрезали не слишком внимательно, и он стал кривобоким, накренился. Но — не удивительно ли! — в природе ничто не бывает безобразно, и тополь тоже казался прекрасным, по-своему. Вероятно, так же прекрасен по-прежнему будет Джери, даже если ему и удалят что-либо, и по-прежнему будет дорог мне…

Я стоял, погруженный в грустные размышления. Очнулся от сердитого голоса Леонида Ивановича. Он резко выговаривал коновозчику, обходя вокруг лошади и покачивая головой:

— Судить вас надо. Лет пять припаяют, так будете знать, как за лошадьми ходить…

— Где он? — спросил я, с трудом дождавшись, когда Леонид Иванович повернется в мою сторону.

— В предоперационной.

— Стоит?

— Стоит… Приготовить клетку, подстилку, — приказал он санитару. Санитар вышел.

— Покажите мне его хоть еще раз. (Мы опять перешли на «вы», так бывало не однажды в официальной обстановке.)

— Пожалуйста.

Джери стоял у стены, опустив раздувшуюся голову, и громко храпел. Кровь клокотала у него в пасти и стекала медленными каплями на пол. Милый, дорогой страдалец…

— Он еще спит… Уложите его, — командовал Леонид Иванович.

Все было как тогда, в первый раз. Опять пришлось усыплять, сколь ни порицал это наш доктор. В клетке пес пришел в себя, рванулся ко мне. Я приказал как можно ласковее: «Лежать». Джери повиновался, лег, продолжая подлизывать кровь с морды.

Приходилось только удивляться его силе. Могучий!.. После такой операции?! А человек? Нет, наша жизненная сила не идет ни в какое сравнение с жизненной силой, которую подчас демонстрируют животные.

— Теперь через два часа будем ждать, что будет. Кровотечение сильное… Садитесь. Вы, кажется, волнуетесь…

Я позвонил родным; вскоре мама принесла подстилку — квартира родителей была недалеко от ветлечебницы.

— Жив он еще?…

— А почему ему быть не живу?

— Ну… операция такая…

Как всегда, Леонид Иванович не терял надежды. Как я понял потом, он просто не говорил всего, щадил нас.

К сожалению, тогда не было лучевой терапии. Сейчас рак губы, например, нередко излечивается лучевой терапией. Но, в общем, рак есть рак, и поныне он один из самых страшных губителей жизни, и науке еще предстоит сделать очень много, чтобы хотя в какой-то мере обуздать его.

Профилактика — предупреждение болезни. Лучше предупредить болезнь или захватить ее в самом начале… Истина не новая. В свое время Сергей Александрович не раз напоминал: чем физически крепче собака, тем спокойнее владельцу — не заболеет. О том же твердил всем и каждому Леонид Иванович. Спартанское воспитание, в общем, всегда было моей целью. Думаю даже, что если бы на месте Джери оказался другой, воспитанный иначе пес, он погиб бы гораздо быстрее. Джери показал поразительную живучесть и способность сопротивляться недугу, хотя это и не спасло его.