Г. Егоров - Банные секреты

Конечно, мы не можем досконально рассказать все о настоящей турецкой бане, поскольку сами там никогда не были, но все-таки кое-что нам известно из устных и литературных источников. Так, А. С. Пушкин во время путешествия по Кавказу посетил знаменитые тифлисские бани и оставил довольно подробное их описание. В настоящей турецкой бане посетители сначала принимают паровые процедуры, лежа на деревянных полках от 10 до 30 минут, а затем отправляются в следующее помещение, где опытные мойщики смывают с них пот и грязь, пользуясь всевозможными шерстяными мочалками, махровыми рукавицами или мочалками из особого растения – люффы. Пушкин упоминает также «намыленный полотняный пузырь», отметив, что такой обычай не мешало бы ввести и в русской бане.

Но надо сказать, что так было не всегда. Первоначально, еще до римского влияния, турецкая баня была совершенно иной, более примитивной, а для современного человека так и вовсе «дикой». Состояла она всего из одного помещения (собственно парного отделения), в котором интенсивно потеющие люди специальными шерстяными рукавицами – «кисами» (ударение на второй слог) натирали свои тела, «скатывая» грязь и пот. Посидев и «очистившись» таким сомнительным образом, они обливались водой и оставались вполне удовлетворены результатом. Такой способ мыться в бане имел, однако, одно неоспоримое преимущество – он был очень экономным: воды нужен был какой-то минимум, да и мыло не расходовалось совершенно. А если учесть, что и мыла-то как такового не было, и люди использовали вместо него золу, песок или какие-нибудь специально изготовленные пасты из пчелиного воска, то, по большому счету, такую нецивилизованную баню следует признать вполне разумной. Ведь, в принципе, все равно, каким образом достигается чистота, раз конечный результат одинаков…

Тем не менее, такое положение сохранялось недолго: испробовав иные, «цивилизованные» способы мытья в бане, турки быстро «вошли во вкус», поняв, что гораздо лучше сочетать полезное – мытье тела – с приятным. Вот с этих пор турецкие бани приобрели одним им присущую атмосферу неги и покоя. А со временем даже выработался специфический банный этикет, регламентирующий не только порядок проведения омовений, но и процедуры массажа, и темы разговоров, и даже манеру общения друг с другом. Этот особый банный этикет сохраняется и по сей день – правда, уже не в такой строгой форме, но все-таки…

И если мы захотим подробнее ознакомиться с тем особым эмоциональным настроем, который так культивировался в те времена и продолжает бережно поддерживаться в турецких банях и по сей день, мы можем открыть повесть Максуда Ибрагимбекова «И не было лучше брата», в которой весьма подробно описан тот ритуал, которым сопровождалось омовение в бакинской бане. Герой этой повести еще с вечера настроил себя на определенный лад, а рано утром не торопясь отправился в баню. Неторопливость – вот основное правило настоящего ценителя хорошей бани. Проявлять поспешность – значит нарушать установившийся ритуал, а для восточного мужчины ритуал и верность традициям являются чуть ли не основополагающими понятиями, которым подчиняется их жизнь.

Что же входит в этот особый банный ритуал и что представляет из себя бакинская баня? В ней нет общих отделений, в которых посетители моются сообща. Такой способ просто не принят, так что баня разделена на довольно просторные отдельные кабинеты, состоящие из раздевалки и собственно парного отделения, в котором и происходят омовения. Посетитель проходит в кабинет, раздевается и ложится на мраморную лежанку, которую перед этим заботливо вымыли и согрели банщики. Минут через 10, когда тело посетителя уже достаточно распарено, в кабинет приходит «терщик» – массажист.

Как правило, бакинец ходит в одну и ту же баню на протяжении всей своей жизни, так что он прекрасно знаком со всеми банщиками и массажистами, да и они знают не только его имя, но и имена его домочадцев и родственников, и прекрасно осведомлены обо всех его делах. Но с массажистом можно обсудить не столько домашние дела (обычно об этом говорят в женской бане), сколько дела и проблемы общественного порядка. Кроме того, банщики прекрасно эрудированы в вопросах поэзии, знают творчество Низами, Физули и других поэтов, а также могут обсуждать и трактовать Коран. Вообще, когда европеец узнает об этом, он очень удивляется и сразу же начинает проводить культурно-исторические параллели с японским институтом гейш, которым предъявляют примерно такие же требования.